Оттого мои чувства богаче,
И делиться я ими не прочь.
Возвожу утешенья арки
Из цветенья дерев и трав…
Отвергаешь мои подарки,
Как глупейшие из забав.
Ты не веришь. Жизнь полна
Не одними лишь словами.
Чувств бурлящая волна
Всё сметает, как цунами,
Или янтаря куски,
Катит, золотом сверкая,
Иль уходит сквозь пески,
Ничего не оставляя.
Трудно сразу угадать,
Что скрывает серый камень:
Отмирания печать,
Иль кристалла хладный пламень.
Не узнаешь, не поймёшь,
Коль не дашь ему раскрыться…
Правда, вымысел, иль ложь,
Всё должно овеществиться.
Как кому-то объяснить,
Чтоб себе понятно стало,
Что, порой, простая нить
Крепче камня и метала.
Чувства – дикая трава,
Прорастут, сквозь все преграды!
Не заменят их слова,
Хоть и им безмерно рады.
В цветной бесцветности миров,
Где ясно всё, и непонятно,
И ухо ловит волны слов,
А глаз – одни лишь только пятна…
Престранных импульсов, путём,
Мозг слово-образы тасует…
Как можем мы узнать о том,
Что истинно сосуществует?!
Картины мира видим мы
И слышим музыки звучанья,
Но сквозь космические мглы
Одних энергий трепетанья.
Всё остальное – сон, мираж,
Дарящий ужас и блаженство,
Вводящий в ступор, грёзы, раж…
Природы странное наследство.
Вобрав его запретный вкус,
Мы поклоняемся познанью…
Но дерево растёт за гранью
Игры пытливых наших чувств.
Как одеваться есть у всех советы.
А здесь, с одеждой, просто благодать,
Тут все так восхитительно раздеты,
Что трудно комплименты подобрать.
Кто в топике и юбке, кто в бананах,
А кто в рубашке белой и трусах…
Такая видно мода в жарких странах,
Где Солнца жар огнём горит в песках,
Бриллиантами сверкает в каждой брошке,
На деле утверждая прагматизм.
Пусть где-то всех встречают по одёжке,
А мне по нраву этот анархизм.
Мне опять не хватило упрямства,
Уступаю за пядью пядь,
Нет спасенья от глупого пьянства
И страха тебя потерять.
Дни за днями текут близнецами,
Ничего не меняя всерьёз,
Не понять, что теперь между нами,
Страсть былая иль боли обоз.
Хоть дорогу одну выбирают,
Даже один ориентир,
Всё ж по-разному жизнь проживают
Пилот и его пассажир.
Для чего не в мире мы живём?!
Гибнут дети, не успев влюбиться,
Падают, подкошенным жнивьём,
Из-за чьих-то планов и амбиций.
Что за страсть – себя лишь признавать
Истинной, во всех её патентах,
И претензий груды предъявлять
В собственно зачатых инцидентах,
Говоря о мире, зло растить,
Жизни за бесценок продавая…
Миллионы лет на свете жить,
Всё воюя, не переставая…
Не любишь меня, да и ладно,
Я это смогу пережить.
Но как же плелась шоколадно
Твоих комплиментов финифть,
Как вились вокруг и курились
Красивости чувственных фраз,
Таинственно-чудных, как ирис,
Сверкающих, словно алмаз,
Холодный, искусно гранённый,
Бриллиантом в оправах златых,
Слов нежных поток, окрылённый
Моим восприятием их.
Рассеялись, словно туманы,
По утру осенней порой,
В воздушные вплыв океаны
И выпав холодной росой.
Не любишь меня, да и ладно,
Я вновь улыбаюсь тебе,
За то, что так близко и складно
К моей прикоснулся судьбе.
Мы разве пишем для других?!
Не оттого ль родится стих,
И изливается вовне,
Словно узор на полотне,
Что мысли, хоть как их сотри,
Переполняют изнутри,
Не отпуская ни на миг,
И давят будто груз вериг,
Пока не скинешь этот глас
В кору, бумагу иль девайс?!
И пут отброшены пласты.
И ты один, средь пустоты.
Ничто. Сереет пелена.
Растерянность. И тишина.
Стихи – и наказанье и награда,
Как ярость тяжелы, как смех легки,
Стекают, словно грозди винограда,
В ритмичную направленность строки.
Слегка пьянят родившиеся строчки
И поначалу, молодым вином,
Сорвать готовы, словно обруч с бочки,
Налёт неоспоримых аксиом.
Но постепенно, осаждая мути,
Прозрачневеют, как вода ключей,
И оголяют краски, формы, сути,
Не скрытые под выспренность речей.
Сквозят в них искры истинного знанья.
Сквозь будничность обыкновенных слов,
Таинственно мерцает мирозданье
Отсветами непризнанных основ.