В конце – для всех единый фиг,
Вся жизнь – как колесо с откоса…
И фиг он вам ответит, фиг,
На фиговый листок вопроса.
Попрощаемся. Время и мне покидать
Шатёр мегашекспировской сцены.
Будет новый актёр в мои роли вставлять
Своих реплик фонтан драгоценный.
Жизнь, как жизнь – и шоссе, и болотная гать,
И любовь, и поэзий награда…
А какой я была, вам уже не узнать.
Да и в общем, кому оно надо?!
Что поделать, кончается жизни игра.
Просвистев надо мною, как пули,
Вихрь энергий сметёт, как листву со двора,
Где-то в августе, или в июле.
Жизнь кончается… О чём теперь жалеть?!
Что должно было случиться, то случилось.
И смешно уже надеяться на милость,
Время нас сотрёт точь в точь как листьев медь.
Что поделать, исчерпали мы запас,
Хоть не верится, что столько пролетело,
В зеркалах, порой, чужое видим тело,
Цифры возраста звучат, как не про нас…
Остаётся улыбаться и терпеть,
Любоваться буйной прелестью природы…
Деревянные трамваи… турпоходы…
Вдоль по улице, к вратам, оркестров медь…
Твердят: «Жизнь бьёт (по голове) ключом».
А вот меня всё больше кирпичом
Или какой другою каменюкой…
Смеюсь…А муж хандрит тоской и скукой,
Хоть день-деньской как белка в колесе…
Жизнь мчит как самолёт по полосе,
Ещё чуть-чуть окажемся за полем,
А всё по мелочам каким-то спорим,
Которые не вспомним через час,
Так, словно жизнь ещё есть про запас,
И боль потерь сознанье не саднит
И не исчерпан времени лимит.
Жизнь не предвидит чуда.
Звенья одной программы,
Словно этап этюда,
Те же в ней мелодрамы.
Бедность или богатство,
Радость, или печали,
Честность, или коварство…
Все на одном причале.
Всё и вся обанкротив,
С глупой ухмылкой паяца,
Время играет против,
С ним бесполезно сражаться.
Толку грустить об этом,
Грызться, как будто стая,
Веря апологетам,
Вечности поджидая.
Есть ведь ещё меж нами
Тихая радость жизни,
С детскими голосами,
Ярким цветеньем вишни.
Мир иллюзорен?! Что же?!
Выбора не даётся!
Век прогрустить не гоже,
Счастлив тот, кто смеётся.
Всё и вся обанкротив,
С глупой ухмылкой паяца,
Время играет против,
С ним бесполезно сражаться.
Всё стирается в ничто,
Обрывая связей вязь,
Жизнь, уже почти вся "до",
Мимо рая пронеслась.
С жёлтой, в шашечку, доски
Тихо выкрали ферзя,
Угасают очаги,
С места сдвинуться нельзя.
Офицер к чужой туре
Привязался, не разнять.
Был такой разгон в игре,
А осталась только пядь.
И нельзя уже ходить,
И летать уже нельзя,
Только мысли вьётся нить,
Духа зыбкая стезя.
Из дорог: лишь в никуда,
Ни вперёд и ни назад.
Эти странные года
И зовут наверно – «ад».
Влюблённости. Любови. Вдохновение…
Искринки счастья. Болей лабиринт.
Тянулось. Унеслось в одно мгновение.
Давно прошло. И всё ещё саднит.
Сон?! Или явь?! Иль вместе всё?! Не в курсе я.
А вам известно, что такое жизнь?!
Быть может это только лишь экскурсия
В корпускул и энергий миражи?!
Иль может кто-то попросту играется,
И персонажей для игры создал?!
Смешно… смеюсь… А что мне?! Жизнь кончается
И нет большой надежды на астрал.
Хоть у устья жизни речка
И отпели соловьи,
Тают годы, словно свечка,
Каплями роняя дни,
Вязнут чувства, застывают,
Как древесная смола,
В сердце бьют и не смолкают,
Юности колокола.
Пусть ещё хоть раз приснится,
Что горю я и лечу!
Жизнь – неверная сестрица,
Но её за всё прощу…
Всё хорошо. Для грусти нет причин.
Другие времена. Других событий даты.
Мы были молоды, давным-давно когда-то,
Тогда бродил в крови адреналин.
Ах, сколько было пройдено дорог,
Всё было в новь, свежо, необычайно…
И если расшибались, так случайно,
Но свет надежд убить никто не мог.
Мы верили и, вопреки всему,
Максимализмом искренне гордились.
И Души в нас ничуть не изменились,
Но мы не делим больше свет и тьму,
Приняв, что мир отнюдь не идеален,
Добро и зло в одном флаконе в нём,
И хоть он майя, чувственный фантом,
Но сей мираж для нас вполне реален.
Всё хорошо и смысла нет грустить.