Боск лежал на диване и тихонько стонал. Потом у него закатились глаза, и Майло отступил на шаг, опасаясь, что поверженного вырвет. Однако Боск лишь несколько раз судорожно глотнул, глаза вновь стали осмысленными, и он посмотрел на Майло.
И улыбнулся.
И расхохотался.
— Случилось что-нибудь смешное, Крейг? — спросил Майло.
Губы Боска зашевелились, и он попытался заговорить, но ему мешала улыбка. Крупные капли пота скатились по лбу на хорошо вылепленный нос. Боск слизнул их языком и вновь рассмеялся. Сплюнул под ноги Майло. Откашлялся и сказал:
— О да. У тебя серьезные неприятности.
ГЛАВА 35
Я мчался по шоссе номер тридцать три, вдыхая сладкий аромат трав Оджая, и размышлял о Берте Гар-рисоне, который прожил здесь десятилетия, на расстоянии световых лет от Лос-Анджелеса. И все же старику не удалось уйти от худших проявлений большого города.
Подъехав к торговому центру, где находился «О'Нил и Чапин», я притормозил. Магазин канцелярских принадлежностей все еще не работал, а в окне «Небесного кафе» висела табличка «ЗАКРЫТО». Я свернул на узкую дорогу, ведущую к дому Берта, проехал оставшиеся сто футов и припарковал автомобиль рядом с эвкалиптовой рощей.
Старый фургон Берта оказался у входа, из чего, впрочем, ничего не следовало. Возможно, он оставил машину и уехал в аэропорт на такси. Или он дома и собирает вещи.
Имелся еще и третий вариант: он солгал относительно путешествия, чтобы я не пытался с ним встретиться.
Я всегда восхищался Бертом, и мне не хотелось проверять варианты. Развернув «севилью», я выехал на шоссе. Лучше уж непосредственно войти в контакт с источником интересующей меня информации.
Ворота на ранчо «Мекка» были не заперты. Я открыл их, въехал внутрь, закрыл за собой ворота и покатил к дому. В небе кружили ястребы — возможно, те же самые, которых мы видели во время первого визита.
Загон для лошадей озаряли лучи полуденного солнца. Мардж Швинн, в выцветшей рубашке из хлопка, обтягивающих джинсах и сапогах для верховой езды, стояла посреди загона спиной ко мне и разговаривала с крупным жеребцом цвета горького шоколада. Она гладила гриву животного, прижимаясь лицом к его шее. Шорох гравия под шинами моего автомобиля заставил ее обернуться. К тому моменту, когда я выбрался из «севильи», Мардж успела выйти из загона и направилась мне навстречу.
— Здравствуйте, доктор Делавэр.
Я с улыбкой приветствовал ее, стараясь ничем не выдать своего возбуждения. Когда мы познакомились, Майло не назвал ни моего имени, ни профессии. Вдруг я понял, что приехал сюда не напрасно.
Она вытащила из кармана джинсов пестрый платок, вытерла руки и крепко пожала мне руку.
— Что привело вас ко мне?
— Просто решил вас навестить. Мардж убрала платок и улыбнулась.
— Кто-то считает, что я спятила?
— Нет, мадам, просто у меня возникло несколько вопросов.
Солнце светило мне прямо в глаза, и я отвернулся.
Лицо Мардж оставалось в тени, но она щурилась, и ее глаза окружала сеть морщин. Рубашка обтягивала маленькую, но высокую грудь. Все то же сочетание девичьего тела и лица уже немолодой женщины.
— Какие вопросы, доктор?
— Для начала, у вас не появилось никаких новых мыслей после нашего визита с детективом Стеджесом?
— Относительно?..
— Относительно разговоров с мужем о нераскрытом убийстве.
— Нет, — ответила она. — Ничем не могу вас порадовать. — Ее глаза вернулись к загону. — Я люблю поболтать, но сейчас у меня дела.
— Я вас надолго не задержу. Боюсь, возник один щекотливый момент.
Она положила руки на узкие стройные бедра.
— О чем вы?
— Ваш муж был наркоманом. Ему удалось самостоятельно победить свой недуг?
Мардж раздавила каблуком комок грязи.
— Я ведь уже говорила вам, что к тому моменту, когда мы познакомились, Пирс справился со своей проблемой.
— Ему кто-то помогал?
Простой вопрос, однако она переспросила:
— Что вы имеете в виду?
Мардж все еще щурилась, но мне удалось заметить, как резко переместился ее взгляд.
Еще один человек, не умеющий лгать. Слава Богу, что на свете так много честных людей.
— Пирс лечился от наркотической зависимости? — спросил я. — Он обращался к врачу?
— Мы не говорили о тех временах.