Лавочка на бульваре Окснард по-прежнему продолжала существовать.
Я добрался до места по пригородным дорогам, потому что ужасно не хотел выезжать на автостраду — пятнадцать миль государственных земель, сбегающих к океану и отделявших последний частный пляж в Малибу от Окснарда. Я любовался ослепительно синей водой под голубым небом и изумительными смуглыми телами на песке.
Оказавшись на дороге в Лас-Посас, я не стал поворачивать на восток, а продолжал ехать по шоссе номер один.
Вскоре красоты природы уступили место мрачным, печальным пейзажам, и через час пятнадцать после того, как вышел из дома, я въехал в Окснард.
Окснард — довольно забавное местечко. На городском пляже имеется собственная пристань для яхт и дорогие отели, здесь можно нанять лодку и отправиться ловить рыбу или на экскурсию на Нормандские острова. Но город появился на свет благодаря сельскому хозяйству и сезонным рабочим, которые снабжают нас едой. Уровень преступности тут довольно высок, а в воздухе пахнет навозом и пестицидами. Стоит немного отойти от пристани и пляжа, как вы попадете в ту часть бульвара, где притулились дешевые домишки и трейлеры, продают запчасти для машин, торчат дешевые магазинчики, забегаловки, в которых подают тако[18], кабачки с орущей мексиканской музыкой, а вывески по большей части сделаны на испанском языке.
Магазин Рэндалла «Одежда для ковбоев» размещался в красном сарае, устроившемся в центре бульвара, между «Батарейками Бернардо» и баром без окон под названием «Эль Гуапо». Позади довольно большая парковка, на которой стояли два пикапа и старый «Крайслер-300».
Внутри пахло кожей, опилками и потом, до самого потолка высились полки с джинсами и фланелевыми рубашками, стетсоны были сложены ровными рядами, точно вафли, а кроме того, в ассортименте имелись ковбойские сапоги и ремни; один угол занимали мешки с кормом, другой — пара седел и уздечки. Мягкий баритон Тревиса Тритта, звучащий из скрипучих колонок, пытался убедить какую-то женщину в своих благородных намерениях.
Обычный день в магазине для тех, кто трудится на ранчо. Ни одного покупателя, только два продавца, оба белые, лет тридцати. Один в сером спортивном костюме, другой — в джинсах и черной футболке с изображением «харлея-дэвидсона». Оба курили, не обращая на меня никакого внимания.
Я принялся оглядываться по сторонам, и мой взгляд остановился на ремне из выделанной воловьей кожи, который мне понравился. Я положил его на прилавок и расплатился. Меня обслужил Харлей в футболке, который не смотрел мне в глаза и не произнес ни одного слова. Когда он протянул мою кредитную карточку, я раскрыл бумажник и показал свой жетон консультанта полицейского управления Лос-Анджелеса с эмблемой конторы внизу. Вообще-то его следует прикалывать к одежде, и он ни на что не годится, в особенности если присмотреться повнимательнее и сообразить, что я даже не полицейский. Но мало кто это делает, и Харлей не стал исключением.
— Полиция? — спросил он, когда я закрыл бумажник. Он носил не слишком аккуратную стрижку, длинные усы, свисавшие до самого подбородка, и разговаривал гнусавым голосом. Тощие руки покрывала выцветшая татуировка.
— Я подумал, что вы сумеете мне помочь, — заявил я.
— Как?
Спортивный Костюм поднял голову. Он был на пару лет моложе Харлея: светлые волосы коротко острижены, квадратный подбородок, красное лицо. Приземистый, со спокойными глазами. Я решил, что он бывший военный.
— Я хочу задать вам несколько вопросов про одного человека, который у вас работал некоторое время назад. Его звали Пирс Швинн.
— Про него? — переспросил Харлей. — Его тут нет уже сколько… пару лет?
Он взглянул на Спортивный Костюм.
— Пару, — подтвердил тот.
Харлей выразительно посмотрел на ремень.
— Вы купили его, чтобы с нами подружиться, или еще зачем-нибудь?
— Я купил его, потому что он мне понравился, — ответил я. — Но я не против и подружиться. Что вы помните про Швинна?
Харлей нахмурился:
— Когда он здесь работал, он был самым настоящим отбросом. Что с ним случилось?
— Вы его видели с тех пор, как он перестал у вас работать?
— Может, один раз видели, — ответил он. — А может, нет. Если он и приходил, то скорее всего с женой… верно? — Еще один вопрос в адрес Костюма.
— Наверное.
— А в чем дело? — спросил Харлей. — Что он натворил?
— Ничего. Всего лишь внутреннее расследование. — Я почувствовал себя ужасно глупо, если не сказать — преступно. Но если Майло может рисковать и нарушать правила, значит, могу и я. — Итак, мистер Швинн работал здесь пару лет назад?