-- Ты заходи, заходи, -- дрожащим голосом сказала мне появившаяся передо мной пожилая женщина, щуря низкопосаженные глаза. -- Не закрывай дверь до конца.
Я кивнула и прошла в уютное, довольно чистое помещение. Узкий коридорчик вёл в просторную комнату, где у стен, обклеенных выцветшими обоями, стояли стеллажи с предметами утвари, посудой и всякой полезной всячиной. Большие платяные шкафы были сдвинуты в углу. В глубоких креслах сидели бледные, уставшие люди, укутанные пледами и одеялами. Двухъярусные и одноярусные кровати стояли везде, где только можно было их впихнуть. Даже в лестничном пролёте, ведущем на второй этаж.
-- Здравствуйте, -- отозвалась я, обратившись к пожилой женщине, которая впустила меня в приют.
Бабуля поправила проеденную молью накидку на плечах и улыбнулась мне. Она выглядела доброжелательно, но очень устало. Её седые волосы, собранные в пучок на затылке, отливали серебром.
-- Добро пожаловать в нашу скромную обитель, -- сказала женщина. Она коснулась теплой рукой моего запястья. -- Ты замёрзла. Пойдём, погреешься немного. Как тебя зовут?
-- Маша, -- просто ответила я, немного растерявшись.
-- Зови меня Мартиной, -- сказала бабуля. Она взяла меня за руку и повела за собой. -- У нас тут приют для бездомных. Но, к сожалению, мест для всех не хватает. В Тверском и своих бездомных-сторожил очень много. Они ждут, пока для них выделят свой угол в городе. Приезжих в последнее время тоже хватает, а мы не отказываем нуждающимся.... Ты сегодня пришла, так ведь?
-- Да, только что, -- отозвалась я.
Мартина остановилась, затем повернулась ко мне. Её взгляд скользнул по татуировке на моей шее.
-- Значит, ты из Адвеги, малышка, -- скорее больше утверждая, чем спрашивая, сказала женщина. В её голосе не было даже намека на удивление. -- Давненько я оттуда никого не встречала. Ну, скажи мне, там всё так же плохо, как и раньше?
-- О, я... -- мне не удалось сдержать довольную улыбку: первый раз я могла свободно сказать кому-то своё мнение о жизни в подземном городе. -- Я, честно говоря, не знаю, насколько плохо там было раньше, но сейчас там просто ужасно.
Мартина весело рассмеялась, затем слабо похлопала меня по плечу.
-- Это меня совсем не удивляет, -- прокряхтела она. -- Ну, идём, идём...
Женщина повела меня дальше. Пройдя через большую комнату, мы вышли в полутёмный коридор.
-- Ты мне нравишься, Машенька, мне бы очень хотелось дать тебе приют хотя бы на пару часов, но сегодня здесь всё забито до отказа - яблоку упасть негде. -- Старуха остановилась перед узкой дверью в конце коридора и грустно посмотрела на меня. -- Но насколько я помню, на кухне ещё осталось кое-что из съестного. Иди, Гоша тебя накормит. Отдохнёшь хотя бы полчаса.
-- Большое спасибо, -- сказала я, стараясь скрыть досаду.
-- Мне жаль, что я не могу предложить тебе ночлег, малышка. -- Мартина улыбнулась мне, коснувшись моего запястья старческой рукой. -- Не уверена, что это лучший вариант, но попробуй заглянуть в старую кофейню на северо-востоке города. Она там на самой окраине. Старая карга Рюмочница держит там свою забегаловку в подвале пятиэтажки. Она иногда пускает путников на ночлег в кладовую, хотя и со скрипом.
Я кивнула, не зная, что ответить. Если честно, мне совсем не хотелось блуждать посреди ночи по окраине города в поисках старой пятиэтажки, где вредная старуха скорее съездит мне по заднице сковородкой, нежели впустит к себе на ночлег. Мартина вдруг в напряжении сжала моё плечо, впившись в меня горящим от волнения взглядом.
-- Милая, ты только в притон Майорана не ходи, -- тихо сказала она. -- Держись от него, как можно дальше. Он подлец и негодяй, будь очень осторожна с ним!
Растерянно глядя на пожилую Мартину, я кивнула. Снова меня предупреждают об этом Майоране. Кто же он такой? Что-то не верилось мне, что этот Майоран хуже Сергея Сухонина, Дэна или тем паче Спольникова.
В тот момент, когда я хотела расспросить бабулю по поводу наёмников-сопровождающих, кто-то громко позвал Мартину с лестницы в самом конце коридора.
Женщина похлопала меня по плечу.
-- Ну, всё, побегу я, Машенька, -- сказала она. -- Отдыхай.
Мартина указала мне в сторону выцветшей двери, возле которой мы остановились, и унеслась. Я с сомнением кусала губы, глядя старушке вслед. Тяжело вздохнув, я подошла к двери и проскользнула в полутёмное помещение столовой. Комната, служащая местом для трапезы, была маленькой и тесной. Несколько столиков -- квадратных, круглых, низких и повыше -- были неровно расставлены в помещении.