В просторных залах клуба пахло духами и сигаретами, а ещё алкоголем и какими-то травами. Здесь и правда было очень красиво, но меня тошнило. Грубые наёмники, ничего не стесняясь, раздевали несчастных, льющих слёзы девиц прямо на столах. Толстые оборванцы хлопали в ладоши, наблюдая, как работорговцы и контрабандисты, громко гогоча и переругиваясь друг с другом, играют в карты и бильярд. Вульгарные женщины откровенно вешались на шею то каким-то наёмникам, то богатым старикам.
Прекрасные залы были изуродованы отборной гнилью Тверского, что собралась здесь, и я уже страшно ненавидела всё то, что здесь происходило. Мне хотелось побыстрее уйти отсюда, но я должна была найти Майорана. Всё же, Кошка, да и все остальные, не просто так предупреждали меня о том, что здесь опасное место. Теперь я это понимала.
Более того, я совершенно не знала, куда мне идти. В очередной раз я искала взглядом того, кто подскажет мне, как добраться до Майорана. Однако люди здесь выглядели не слишком-то приветливыми и не очень-то разговорчивыми. Вдоль стен дежурили огромные бугаи с мускулами напоказ. Они выступали в роли охранников и все как на подбор были одеты в черные футболки и камуфлированные штаны. Можно было бы поинтересоваться у них, куда мне идти, но что-то мне не очень хотелось это делать. Судя по выражениям лиц этих наёмников, мускулатуры у них было явно больше, чем содержимого в голове. К тому же выглядели они довольно опасно -- практически каждый из них держал оружие в руках.
Вскоре я вышла в главный зал. Это было просторное помещение, залитое светом пыльных ламп и наполненное звучащей со всех сторон классической музыкой. Легкая дымка подрагивала перед глазами, тем не менее, не скрывая странной разрозненности в общем виде клиентов клуба. Я окинула зал лишь мимолетным взглядом, и мне уже так хорошо запомнились старомодные шляпы, крепкие сигары, сверкающая бижутерия, дешевая, но броская, и циничные, злые улыбки. Глаза клиентов Майорана были наполнены тоской и жаждой наживы. Всех. Тех, кто были в залах ближе к парадной -- побитых, жадных и грязных. И этих, выхолощенных и богатых, сидящих ближе к мраморному камину или разместившихся у большой сцены, на которой выступали девушки в сверкающих платьях.
Все эти люди были разными, но их всех объединяло то, что у них было достаточно жетонов, чтобы прожигать их здесь. В конце зала я заметила барную стойку, за которой туда-сюда бегали пареньки-бармены. Они хватали с полок самые разные бутылки и разливали их содержимое по стаканам. Толстые повара и женщины в белых одеждах приносили откуда-то с кухонь аппетитные на вид блюда, ставили их на подносы и снова исчезали из поля зрения. Подносы хватали молодые девушки в прозрачных костюмах, расшитых сверкающими нитками и кружевами, после чего тут же бежали в зал, к красивым столам.
Обстановка в зале, впрочем как и во всем клубе, была довольно шумной, народа было очень много, даже чересчур. Честно говоря, мне было даже страшно представить, что творилось здесь вечерами. Опустив голову и стараясь ни на кого не смотреть, я направилась прямиком через зал. Я собиралась спросить о Майоране у кого-нибудь из работающих здесь ребят. В углу зала, куда я пришла через несколько минут, было как-то спокойнее. Даже бармен здесь был совсем тихим, в отличие от его коллег. Этот русоволосый парень не кричал, не бегал с бутылками и не суетился. С лицом, кислоте которого позавидовал бы лимон, он тихонько протирал бокалы, расставляя их на деревянных полках рядом с другой посудой.
Недалеко от бармена за стойкой сидел бледный парень со спутанными рыжими волосами. Его тёмные глаза были затуманены и направлены в стоящий перед ним мутный стакан с какой-то едко-зелёной жидкостью. За другим углом стойки сидел солидно одетый старик с седой бородкой и редкими, но аккуратно зачёсанными прядками волос на затылке. Перед ним на стойке стояли две стопки с водкой и старая пепельница, в которой дымилась толстая сигара. Суровый наёмник крепкого телосложения прохаживался позади старика, сложив руки на груди и грозно поглядывая по сторонам.