Я вздрогнула, когда меня уколола последняя мысль.
-- Ты, должно быть, устала, -- сказал Антон с неизменной серьёзностью.
Оставив меня, он направился к подоконнику.
-- Да, немного, но... -- пробормотала я, начиная возвращаться к темному настоящему. -- Но это не так важно...
-- Нам ещё предстоит долгий разговор, -- заметил Крэйн, доставая из кармана несколько карточек и сета-приемник. -- У меня есть вопросы. Сейчас отогреешься и заодно расскажешь мне всё, что произошло. Это важно, Машка. Понимаю, что у тебя был тяжёлый путь, но такие вещи не откладывают.
-- Да, -- беря себя в руки, поддакнула я. -- Абсолютно согласна.
Я подумала о том, что даже не знаю, как мне обрушить на Крэйна всю ту страшную правду, с которой мне пришлось столкнуться. Покусав губы, я подошла к круглому столу и, усевшись за него, переплела замёрзшие пальцы. Крэйн сел напротив меня.
Некоторое время, буквально пару секунд, мы смотрели друг на друга. Я изо всех сил старалась не отвести взгляда и не растаять, глядя Антону в глаза.
-- Итак, первый и самый главный мой вопрос о тебе, птица, -- сказал Антон серьёзно. -- Я вижу, что ты жива, вполне здорова и свободно дышишь вне карантина. Скажи мне: с тобой всё в порядке? Они ведь тебя вылечили?
-- Да. -- Я кивнула, с печалью глядя на узор трещин, вьющийся по лакированной поверхности стола. Как много ужасного мне предстояло сказать Антону.... Я должна была собраться с мыслями. -- Теперь со мной всё хорошо. Они вылечили меня от радиационной аллергии.
-- Слава Богу. -- Антон медленно кивнул. Я улыбнулась ему, и он улыбнулся мне в ответ. -- Я должен был знать наверняка, и я очень рад тому, что ты здорова. Тогда переходим ко второму вопросу. Я крайне удивлен, что вижу тебя здесь со всем одну. Неужели ты проделала весь свой путь от Адвеги досюда совсем одна?
-- Мне солидно помогли, -- отозвалась я. -- Одна я бы вряд ли добралась досюда. Ты же знаешь -- я не особо доблестный боец.
-- Зато бегаешь прекрасно, -- усмехнулся Крэйн. Мы переглянулись, и я почувствовала, что снова краснею. -- Хорошо. Тогда третий вопрос: я знаю, что Андрей Спольников должен был сопровождать тебя, если твоё лечение закончится раньше. Такова была договоренность между ним, Соболевым и Сухониным. -- Антон удивленно приподнял бровь, поведя плечом. -- Ты здесь -- это хорошо, но тогда где же Андрей?
Я опустила взгляд. Мои пальцы дрожали, а внутри все раздиралось от боли. Мне хотелось кричать, без устали рассказывать всё то, что со мной случилось, с тех пор, как я узнала правду и всё то, о чём я узнала, но горло словно пережало, и я не могла вымолвить даже слова. Я вспомнила бледное лицо умирающего Андрея, его шепот, его взгляд...
"Ты ответишь за это, Маша. Я найду тебя, и ты ответишь..."
-- Он умер.
Мой голос казался сломанным. Я прерывисто выдохнула, глядя куда-то в одну точку на потертой поверхности старого стола. Глаза защипало. Когда я посмотрела на Антона, то увидела, как его брови поползли вверх от удивления.
-- Как же так? -- прошептал он, кладя руки на стол и хмурясь. В его голосе я уловила скорбную нотку. -- Как это случилось?...
Я всхлипнула, утирая нос.
-- Тебе лучше выслушать всё с самого начала...
Светло-зелёные глаза Антона буравили меня, искрясь, словно лёд. Он кивнул, молча ожидая, пока я соберусь с силами и всё ему расскажу. И я рассказала. Всё. От начала до конца.
О предательстве Андрея, о лжи Сухонина, о моем лечении ради будущего эксперимента, о том, что меня вылечили год назад, о том, как Рожков помог мне бежать из Адвеги и о том, как он застрелил Андрея, спасая мне жизнь. Я рассказала и обо всём, что мне пришлось пережить после того, как я выбралась из Адвеги. И теперь, спустя пятнадцать минут после того, как я завершила свой рассказ, Крэйн сидел, мрачно буравя взглядом папку из архива Адвеги. Он был зол.
-- Страшно представить, чем бы всё это могло закончиться, если бы тебе не попалось это письмо. -- Медленно постукивая пальцами по папке, Антон на мгновение закрыл глаза. -- Никогда бы не подумал, что Спольников окажется такой сволочью.
-- Не хочу говорить о нём, -- отозвалась я, скользнув взглядом по одному из писем Спольникова, лежащих на столе.
Мы с Антоном немного помолчали.
-- Ты устала, -- сказал Крэйн так неожиданно, что я даже вздрогнула. -- Такие разговоры всегда утомляют, к тому же, ты после дороги. Тебе надо отдохнуть. Завтра рано утром мы выдвигаемся в Купол. Там мы обсудим с архонтом все произошедшее и... Продолжим жить дальше. Теперь уже ничего не изменить -- слава Богу, ты жива и здорова, и теперь ты здесь, в безопасности, а это самое главное.