Не женат... Ну да, может, у него и нет обручального кольца на пальце, но это совсем не значит, что у него нет любимой девушки. Боже мой, да как я вообще могла подумать, что у такого парня, как Антон Крэйнер нет девушки? Да у него и так их тысячи. И, конечно же, он встречается с самой красивой. Ну, и что тут неправильного? Он ещё пять лет назад был самым популярным мальчиком здесь. А сейчас уже и не только здесь, судя по словам Цента. Мне-то вообще просто свезло -- наши семьи дружили, и мы с детства всё время общались с Антоном... И не просто общались -- мы были лучшими друзьями. И, слава Богу, до сих пор. Вот только сейчас как-то легче от этого не становится. Да и что я собственно хотела?...
Антон, Антон...
Если бы только знал как мне больно... Как мне мучительно больно...
"Признайся себе, Маша, -- шептал назойливый внутренний голос. -- Признайся. Всё же так очевидно для тебя. Не пытайся скрыть такую ясную правду. От себя не убежишь".
Я нахмурилась, отмахиваясь от вопиющих мыслей.
"Не в чем мне себе признаваться, -- подумала я. -- Антон -- мой лучший друг, и здесь граница -- дальше некуда".
Я смотрела в темнеющий лес за фонтаном.
"Так почему же тебе тогда так больно, Маша?"
Всё словно бы затихло, растворилось. Ничего вокруг, только лишь один вопрос, прозвучавший в моих мыслях так резко, словно гром среди ясного неба. На мгновение я застыла, всеми силами пытаясь собраться с мыслями, но всё, всё, было уже слишком поздно.
"Потому что я люблю его, -- ошеломленно выдохнула я. -- Я люблю Антона Крэйнера. Вот почему...".
Вот он, ответ на все мои вопросы. Не в силах сдержать кроткой улыбки, я прикусила губу и опустила лицо. Ветер пронесся над водой резким порывом и затерялся в шумящих кронах деревьев. От упавшего в резервуар фонтана кленового листика по воде разбежались ровные круги. Я думала об Антоне, вспоминала его улыбку, его светло-зелёные глаза и вечно серьёзный взгляд. У меня перехватило дыхание, и сердце в очередной раз со сладкой истомой замерло в груди.
Любовь. Это тепло в моей груди, этот огонь в моей душе, это воздушное счастье, уносящее меня куда-то в облака....В моём сердце цвела любовь. И она была прекрасна. Но теперь, в эту секунду, когда я, наконец, открыла себе страшную правду, которую скрывала от себя Бог знает сколько времени, вся моя жизнь, весь мой мир перевернулся вверх тормашками.
"Вот ты и призналась себе, Маша, -- снова шепнул мне едкий голосок. -- Подумай теперь о том, как ты будешь смотреть ему в глаза".
Кровь мгновенно отлила от моего лица, и я уставилась в пространство перед собой. Господи, как же я теперь буду смотреть Крэйну в глаза?! Он же сразу всё поймет. Нет! Нет! Нет! Ни в коем случае! Я не должна этого допустить! Он не должен узнать.
Так, стоп. Фух. Спокойно. Я уже однажды втрескалась в него, и ничего нормально, никто ничего не понял. Правда, мне тогда было всего семь лет, а Крэйну девять. Но теперь-то не попляшешь. И что же мне делать?
"Будет проще, если ты скажешь ему", -- лаконично подсказал мне внутренний голос.
-- Нет уж, дудки! Ни за что! -- воскликнула я, резко вскакивая с лавки и тут же врезаясь в Крэйна.
Антон подхватил меня, и я похолодела. Он был так близко от меня, что я едва удержалась на ногах. Нет, ну как можно быть таким красивым?
-- Я не вовремя? -- спросил Антон, вопросительно приподняв бровь.
Я прочитала замешательство в его глазах. Ещё бы. Он, должно, принял меня за ненормальную.
"Не спалиться, -- первая мысль, которая мелькнула в моей голове, когда я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. -- Помни, Маша, главное -- не спалиться".
-- А... эээ... -- промычала я, сгорая от стыдливого смущения. -- Ты что-то хотел?
-- Да, -- сказал Антон, отпуская меня и убирая руки в карманы джинсов. Он отвёл взгляд. -- Я хотел извиниться. За Петрову.
-- А, -- коротко ответила я, мгновенно закипая от злости. -- Ясно. Ну, тогда... Извинения приняты.
-- Слушай, Маш, ну серьёзно, -- сказал Крэйн, переведя на меня взгляд. В моих мыслях в очередной раз всплыл образ льнущей к Крэйну Петровой, и меня сразу же обожгло страшной ревностью. -- Прости ты её за всю эту сцену и за всю эту дурь, что тебе пришлось там выслушивать, ладно? Я просто не хочу, чтобы ты весь первый день дома провела в мыслях о бреде, который случился там у лестницы.
Я подняла взгляд на Антона, и он улыбнулся мне, да так, что меня мгновенно бросило в жар. Умеет ведь, хитрец.