София Мгой, "Семья: Ясир"
Внимание, роман, как и рецензия, не предназначен для лиц младше 18 лет.
Первое впечатление - типичный фанфик с Фикбука. Все признаки налицо: и слэш, и дополнительное предупреждение, в данном случае - БДСМ, и быстрое введение читателя в курс дела, чтобы он не заскучал от плавного развития событий, так как цель - немедленное доставление фансервиса, раскачиваться некогда. Язык не радует - «спрашивали обычные вопросы вежливости», «дорогое по цене» - но для почти-порнографического фанфика это вполне нормально, их читают не затем, чтобы насладиться гладкой и художественной речью автора. И на безграмотность («от чего тот смутился», «вышел на встречу») фикридерам обычно наплевать. Действие «Семьи» разворачивается во Владивостоке, но по герою, которого зовут Олаф Свенсон, этого никак не скажешь. Либо автор таким способом пытался подчеркнуть интернациональность и мультикультурализм БДСМ-сообщества, либо просто дал герою имя, которое ему понравилось по звучанию - опять же как фикрайтеры, которые населяют Россию бесконечными Амандами, Катри и Амели. Раздражает куча лишних запятых и реплики в бессмертном стиле магистра Йоды - «свои слова насчет нее поясни?», «простите мне слова мои» и т.д. Автор явно забил на вычитку и редактирование - это, конечно, не настолько интересно и волнующе, как описание любовного треугольника в псевдо-БДСМном антураже.
Кстати, раз уж речь зашла об этом. В современной литературе и кино, как-либо связанной с БДСМ, под видом тематических отношений описывают и обсасывают что угодно, от сексуального рабства до банального абьюза. В частности, в «Семье» речь не о БДСМ, а о сексуальном рабстве. Олаф Свенсон, истинный ариец (извините, не сдержался) прибрал к рукам молодого узбека, переделал его под себя, научил русскому и теперь держит в своей дорого обставленной квартире на положении раба и постельной игрушки. За то, что ему предоставлена возможность хорошо питаться, красиво одеваться и жить под крышей, узбек должен выполнять любые прихоти «хозяина», выглядеть так, как хочется «хозяину», и вообще полностью растворяться в личности «хозяина». Автор явно «прется» от подобных отношений, смакует их и даже рисует портреты волнующих его воображение героев, чтобы проиллюстрировать свое произведение. Ну что ж, у всех есть свои маленькие (и большие) фетиши, лежащие в основе наших эротических фантазий. И, хотя творчество, по логике вещей, долго состоять в сублимации этих фантазий, а не в том, чтобы описывать эти сюжеты прямым текстом, каждый автор сам решает, в какой форме ему самовыражаться. Непонятно только, причем тут БДСМ - где в отношениях героев безопасность, добровольность и разумность, где соблюдение личных границ, где вообще какие-то границы?.. Как и большинство произведений «про БДСМ», этот текст имеет с Темой очень мало общего. И я думаю, что автору стоит заменить тег «БДСМ» в аннотации к произведению на тег «сексуальное рабство», гораздо лучше отражающий те отношения, которые описывает автор.
Кажется - хотя я в этом не вполне уверен, потому что бросил чтение «Семьи» на шестой странице из имеющихся тридцати семи - далее речь пойдет о том, как некая Полина за счет своей неординарности и привлекательности переделывает Олафа из человека, покупающего мальчиков-узбеков себе в секс-игрушки, в обычного любящего мужчину-верхнего. Искренне надеюсь, что ошибся. Я подразумеваю даже не банальность и избитость этого сюжета (очередная блеклая, внешне непривлекательная героиня приручает убер-альфа-доминанта силой своих женских чар, буээээ...), а прежде всего его душераздирающее неправдоподобие. Человек, который поступает так, как Олаф - не «доминант» и не «верхний» - он рабовладелец и маньяк. Это не лечится.
Север, "Латники зачумленного города"
Начну, пожалуй, с самого начала, то есть с первого абзаца. Как хотите, я не верю в реплику «нашли сыр да колбаску в вакууме, да только испортились они давно». Подобный деревенский говорок почему-то часто используется авторами независимо от жанра книги, хотя вряд ли кто-нибудь из нас, открывая утром холодильник, говорит жене (или мужу) - «балык, да пара йогуртов, да еще вчерашний суп, да только испорченный». Дальше, в той же фразе - «для дальнего поиска нужен опорный пункт, о котором мы уже несколько раз ставили вопрос на сходке». «Несколько раз ставили вопрос» - это явно информация для читателя, а не для собеседника. Этот их «старшой», конечно же, присутствовал на сходках, так что он прекрасно знает, что там обсуждалось. Если нужно, чтобы ваш герой упомянул про эти обсуждения в беседе, то это должна быть не констатация факта, а какое-нибудь эмоциональное замечание, в стиле «ну сколько раз говорили, что продукты кончатся, раньше чесаться надо было!».