- Зато он безопасней, мне там больше нравится, чем у вас или на родине, - призналась Кьяра, слова ее прозвучали неожиданно грустно.
- Когда мы закончим тут, ты, конечно, вернешься туда, где тебе больше нравится, - поспешил успокоить ее Каленгил. - А мы тут родились.
Тифлингесса смолкла, задумавшись о том, как там Мыша. Вернется ли она когда-нибудь на Фаерун или ей все-таки суждено сгинуть в этом странном мире?
В повисшем молчании подал голос Эридан:
- Помнишь, когда-то давно мы пели одну песню… Кажется, после битвы у Шимаэлестры. Короткая такая. Я вдруг вспомнил ее, после твоих слов…
- Вы про эту?
Каленгил начал напевать что-то по-эльфийски. Мелодия была приятна.
- Да, она, - подтвердил паладин, - она мне очень нравится. Жаль, у тебя в ухе кто-то свил гнездо.
- Гнездо! - наигранно возмутился зеленый. - Сами лет сто не пели и про стихи забыть забыли.
- Мой брат был в этом лучше, а я больше по войне. Глупые придворные забавы, в которых я всегда проигрывал.
- Ну не скажите, стишок про Оберона я до сих пор помню!
Каленгил принялся напевать что-то.
- Прекрати! - фыркнул Эридан.
- Ах, мой господин слаб в пении и стихах, - начал картинно сокрушаться зеленый. - Вероятно, он слаб и в танцах. Как время изменило его! Какая потеря!
- Заткнись, Гил! - фыркнул белобрысый.
Немного помолчав, он сказал:
- Хотя… Почему бы и нет? Боюсь только, мой общий язык не так уж и хорош, судя по тому, что меня не всегда понимают с первого раза и и перечат моим приказам.
Последнее он сказал с беззлобной язвительностью, и Кьяра скорчила ему вредную мордочку. Тот, хмыкнув в ответ, немного помолчали начал напевать сначала на эльфийском, а затем на общем:
Неописуемый, как сон,
Мерцает сумрачным огнем
Мой дом, в котором нет зимы,
Медовым светом напоен.
Там лета вечные поля,
Ликуя, колосит земля,
Не замечая фаз луны.
Мой дом, идиллия моя.
Там тлена нет и смерти нет,
Всегда горит закатный свет.
Мой дом с открытыми дверьми
Тебя встречает в тишине.
Мой дом, моей души покой,
Сердечной песни перебой.
Мелодию ее возьми,
Что б грела призрачной зимой.
Пел он лучше, чем Каленгил, низким, объемным голосом, с небольшой ноткой грусти.
- Кажется так? - спросил он, когда закончил исполнение. - Смысл песни, вроде, передал.
- Красивая песня, - сказала Кьяра.
- Что-то вы и от себя добавили, - заметил гвардеец.
- Добавил, - согласился паладин, - но это не так уж и важно, верно? Эта песня согрела меня тогда.
- Пожалуй, - задумчиво сказала тифлингесса. - Мне в свое время дудочка и Мыша тоже помогали скоротать время.
- Коротать время перед битвой всегда тяжело, - подхватил ее мысль Эридан. - Тогда у меня не было никаких сил. Только меч, доспехи... Немного удачи. Теперь я возрождаю усопших и вспоминаю, как раньше все было понятно и просто.
Тон его голоса был задумчивым и немного грустным. Кажется, на несколько мгновений он погрузился в воспоминания. Девушке, не видя его лица, только и оставалось, что гадать по тону голоса.
- А куда, кстати, девалась твоя мышь? - спросил он вдруг.
- Осталась на Фаеруне, не хотела её сюда брать, - вздохнула девушка. - Если вернусь, она меня найдёт.
- Не если, а когда, - поправил Эридан.
Кьяре хотелось ответить ему, но немного подумав, смолчала, только стала вдруг немного грустней. Она не разделяла его уверенности, много чего может произойти. Начиная с того, что не найдут лекарство от слепоты, заканчивая гибелью в бою. Королева в любом случае будет недовольна, и наказание будет куда суровей, чем блеф Эридана.
- Не вешай нос, - в голосе паладина появились успокаивающие нотки. - Ты обязательно вернешься на свой Фаерун, к жизни, которую любишь. Потерпи немного. Недолго осталось.
- Тут не только вам решать, вы же помните.
Прозвучало это с большей горечью, чем ей того хотелось.
- Я помню, и очень жаль, - ответил Эридан.
Судя по голосу, ему действительно было жаль. Кьяра поспешила сменить тему:
- Каленгил, вот выпустят нас из лазарета, и сыграем вместе. Нас можно будет выпускать на врага для психической атаки.
- И Арадрива! - подхватил зеленый. - Он атакует психику абсолютно всех!
- Это слишком подло! - воскликнула девушка.
- На войне все средства хороши, - возразил ей гвардеец.
В этот момент неподалеку раздалось:
- Лорд Эйлевар! Вы снова нужны!
Эридан торопливо ушел, оставив эльфа и тифлингессу смаковать шутку об отряде психической атаки. Те еще долго смеялись и дурачились, пока окончательно не выбились из сил. Чародейка устало прикрыла глаза… Внезапно голоса лазарета стали далекими и глухими, а перед глазами замелькали отрывистые яркие картины.