- Вы вовремя. Ужин как раз готов, - сказал Лиам, но Эридан ничего не ответил.
Он прошел вглубь шатра, Кьяра поспешила прикинуться спящей. До нее донесся отчетливый запах серы. До боли знакомый аромат, присущий любому исчадию. Раздался звук отодвигаемой ширмы.
- Латандер, сбереги мою жизнь,- тихо взмолился денщик и принялся выставлять посуду.
Кьяра почувствовала, что ей жалко этого человека. Толстяк явно не вписывался в этот водоворот божественной войны.
На столе быстро образовалось тушеное мясо, овощи, подогретое вино со специями. Эльф, освободившись от доспехов, умылся и сел за стол напротив девушки. Они ели в напряженном молчании, пока тифлингесса, наконец, не рискнула задать вопрос:
- Может, все-таки расскажете, что случилось позавчера ночью, Ваше Высочество?
Не успели звуки ее фразы затихнуть, как их перебил грохот летящей на пол посуды. Кресло ударилось о настил, сильно тряхнуло стол, но эльф при этом ни издал ни звука. Кьяра была готова к подобной реакции, поэтому даже не шелохнулась. Вспышка эльфа погасла так же быстро, как и разгорелась.
- Ты правда хочешь знать? - спросил он.
Голос у него был чуть хрипловатый.
- Да, - уверенно ответила девушка.
Он поднял кресло, сел в него, немного помолчал.
- Это Аурил, - наконец начал Эридан. - Она лишилась терпения и пришла наказать меня.
Кьяра повернула голову в его сторону. Она различала лишь красный ореол.
- Она ненавидит меня так же сильно, как и я ее, - продолжил эльф, - но она никогда меня не отпустит - в этом ее развлечение. «Ты стал мягок и медлителен. Я избавлю тебя от этих забот. Зима убивает слабых» - так она сказала...
Кьяра вздохнула. Она подозревала это, но, все же, надеялась на лучшее. Янтарь и Эрта мертвы.
- Жаль меня там не было, я бы сказала ей пару ласковых, - тихо произнесла она, но паладин ответил молчанием.
Встав, Эридан пошел в сторону своей комнаты. Тифлингесса двинулась следом за ним. Ее захлестнула волна грусти, и она поспешила отсечь ее, оставив только трезвую рациональность. Замерев у ширмы, она потребовала:
- Расскажи про Маммона. О чем вы договорились?
- Я не хочу говорить сейчас, тем более, об этом.
Девушка почувствовала раздражение.
- А знаешь, она права, ты действительно стал чересчур мягок, - твердо произнесла Кьяра, не скрывая возникшей злости. - Тебе поставили цель, а что делаешь ты? Раскис, ходишь, как тень самого себя, бездействуешь, как слабак, - она немного перевела дух, выпустив пар. – Тех, кто дорог, можно вернуть. Это всего лишь вопрос времени и ресурсов. Другое дело, что без них будет сложней.
Эльф никак не реагировал, когда девушка упрекнула его в мягкости, но когда речь зашла о возвращении мертвых, мгновенно вскочил и схватил тифлингессу за хрупкую шею, как когда-то в Даггерфорде. Пальцы вновь сжались, но этот раз почти не причинили боли. Рука его тряслась от злости.
- Вернуть?! - прорычал Эридан. - Они стали льдом и водой, облаком пара, и будь ты там, ты бы тоже стала облаком пара! Так что молчи!
Его разозлил тот спокойный тон, с которым Кьяра сказала о возвращении из мертвых. Словно это непродолжительная прогулка туда и обратно. Она вообще умирала хоть раз? Испытывала ли она воскрешение? Теряла ли она действительно близких людей? Приходилось ли ей убивать друзей, чтобы те не страдали? Столетие войн с Неблагим двором, где возрождения не было и в помине, а каждое прощание было навсегда, оставило неизгладимый след в представлении о жизни и смерти.
Кьяра оскалилась. На секунду она испугалась, что паладин сломает ей шею.
- Все, что ты можешь - говорить и шипеть! - в сердцах воскликнул эльф.
Одним движением руки он встряхнул ее.
- Что ты можешь противопоставить богине, если тебе даже мне нечего сказать!?
- А ты не дослушал, - резким тоном ответила Кьяра, у нее получилось совладать с собой. - Тело не обязательно. Если душа свободна и хочет вернуться, то можно воскресить ее несколькими способами. Возможно, даже Зариллон мог бы провести ритуал, хотя это риск для него. Ну да, со мной это не сработало бы. Подумаешь, невелика потеря.
Голос у нее был ровный. Она нарочно загнала поглубже все свои эмоции. Ей хотелось привести паладина в чувство. Эрты больше не было, больше некому было вправить ему мозги. Коль так, она сама будет Эртой. Резкой, грубой, настойчивой.
- А вот то, что ты ходишь мрачнее тучи, прячешься и предаешься унынию, сильно влияет на войско, - с укором сказала она. - Твои люди не понимают, что происходит, и это их пугает гораздо больше, чем твои вспышки гнева.
- Я знаю о воскрешении, на себе испытывал, - тихо сказал, оттолкнув девушку от себя.