Солнце вспыхнуло за кромкой леса и начало скрываться за кронами. Теплые краски заката отступили, тени сгустились.
Эльф остановился, достал сложенную вчетверо карту, пробежался по ней глазами
- Мы должны были пройти больше. Нагоним, если потратим еще полночи на переход.
- В отличие от тебя мне нужно восемь часов сна, - сказала Кьяра.
- Издевательство, - ответил эльф со вздохом. – Но коль так, остановимся здесь неподалеку, возле реки. А утром постараемся нагнать время.
Он немного помолчал и прибавил:
- Окунуть бы тебя пару-тройку раз. Пахнешь как животное.
Тифлингесса бросила на эльфа испепеляющий взгляд. Ах, погляди ж ты, какой у него нежный нос. Воду она, правда, не любила и не помнила, когда мылась в последний раз, но все же.
Кажется, он понял выражение ее глаз.
- Вода не кусается, вот увидишь. Готов поклясться, что если соскрести твою грязь, то там даже проявятся женские черты.
Женские черты! В своей привлекательности Кьяра тоже не сомневалась, и подобное замечание воспринималось очень неприятным уколом. Хотя, казалось бы, какая разница, что подумает этот эльф.
- Долго еще до реки? – буркнула она.
- Уже скулишь? Скоро будет. За той рощей. Тебе нужен костер? Тепло? Свет?
- Неужто, проявляете заботу? – мурлыкнула тифлингесса с нахальством в голосе.
Эльф хмыкнул и добавил нехорошим тоном:
- Тепло тебе понадобится.
Кьяра поежилась. Кажется, он действительно вознамерился окунуть ее в воду. Ну уж нет!
До реки они дошли, когда уже полностью стемнело. К счастью, хорошее ночное зрение, что у одного, что у другого, не давало поводов для беспокойств. Роща расступилась, показалась песчаная полоска берега и гладь неширокой реки, играющая ночными бликами. Кьяра тут же устремилась к воде. Мыться ей не хотелось, но быть насильно вымытой – тем более. Если уж чего-то не миновать, то лучше делать это самостоятельно. Убедившись, что эльф занят сбором валежника для костра, она бросила вещи, стянула штаны и зашла в воду прямо в длинной рубахе. Фу, вода. Она сразу поежилась от неприятного холода.
Эльф к тому времени уже развел костер и распаковал часть вещей для ночлега. Но грохот сильного взрыва со стороны реки заставил его схватить меч и устремиться на звук.
Кажется, его спутница с кем-то вступила в сражение. Он увидел, как она стояла на берегу, в одной мокрой рубашке, с какой-то странного вида палкой в руке. Еще мгновение, и с ее ладони сорвался сгусток яркого пламени, прямо в воду. Бабах! – разлетелись шрапнели водных брызг, клубы пара разметало над поверхностью. Эльф поморщился от яркой вспышки и в то же мгновение увидел, как из воды выглядывает несколько зеленых морд. Вокруг тифлингессы загорелся огненный ореол, при свете которого стало видно, что одно существо уже превратилось в обугленный труп. Но двое других уже вышли из воды и подошли к девушке вплотную. Очень высокие, с длинными когтистыми руками и толстыми зелеными шкурами, покрытыми отвратительного вида волдырями и наростами. Кьяра отшатнулась от них, и несколько огненных лучей, сорвавшихся с ее ладони, пролетели мимо цели.
В то же самое мгновение девушка почувствовала, что ее левая рука покрылась гусиной кожей от внезапно возникшей угрожающей ауры. Исполин слева застыл на месте с занесенной для удара рукой, и сияющее лезвие легко вошло в его плоть, оставляя дымящиеся раны. Чудовище упало на песок.
Кьяра в свою очередь почти испепелила второго. С ее пальцев сорвались волны огня – красивое и жестокое зрелище. Существо издало визг и попыталось уйти туда, откуда пришло, но эльф достал его мощным ударом в позвоночник. Шипение плоти, шипение испаряющейся воды, а затем прохладная ночная тишина.
- Сама бы справилась, - пробурчала Кьяра. В ее глазах еще плясали злые огоньки.
- Все веселье в одного? Нет уж, - ответил эльф. Он убрал светящееся лезвие и начал оттаскивать тела подальше от воды.
Кьяра подхватила свои вещи и отошла чуть подальше, чтобы одеться. После этого устроилась возле костра. Достала сверток с вяленым мясом и прочей дорожной едой и приступила к ужину, периодически протягивая мелкие кусочки куда-то вглубь капюшона.
Вскоре эльф закончил оттаскивать тела и тоже сел возле огня. Снял латные перчатки, шлем и начал расстегивать пряжки доспехов. Наконец при свете костра можно было рассмотреть его лицо. Действительно холеное, без единой оспины или шрама. Белые волосы гладко спадали до середины спины и обрамляли узкое лицо двумя длинными прядями. Заостренный нос, заостренный скулы, тонкие плотно сжатые губы, ярко выраженные надбровные дуги: всеми чертами он неуловимо напоминал какую-то хищную птицу. Ястреба. Даже взгляд такой же – внимательный, грозный и тяжелый. Цветом глаза были все-таки голубые, а окружающее его красное сияние зажигало в них пылающие угольки.