Янтарь сел к ней спиной. Он достал из сумки перевязочные материалы, мази и флакон с мутно-белой жидкостью. Бросив на него еще один взгляд, Кьяра заметила лежащий на снегу шлем с железными перьями. Он был помят, в нем зияла рваная прореха. Рядом со шлемом она увидела руку в когтистой перчатке. Только руку, больше ничего. Медленно девушка подошла к драколюду, заглянув ему через плечо. Перед ним лежал Эридан, и маслянистая лужа крови под ним окружала силуэт, словно его огненный ореол.
Лицо паладина было полностью залито кровью. Волосы слиплись и стали неоднородно красными. Янтарь перевязал ему голову, и бинт уже набух от влаги. Нагрудник превратился в месиво искореженного, разорванного в клочья металла. Драколюд расстегнул ремни, снял его, но часть надломилась, оставшись торчать из тела, насквозь проткнув поддоспешник. Янтарь обтер лицо окровавленной рукой и, наконец, увидел чародейку:
- Кьяра! Как хорошо, что ты жива.
Он подложил под голову Эридана сложенный плащ. Кровавая маска лица никак не отреагировала. Судя по всему, паладин был в очень глубокой отключке.
Драколюд быстро, очень профессионально перетянул бинтами то, что осталось от правой руки эльфа, останавливая кровь.
Она присела рядом с Янтарем, достала из сумки бутылочку с зельем, которую позаимствовала в ледяном замке.
- Я не знаю, как точно действует эта жидкость, но Эридан говорил, что это очень мощное лечащее зелье, - сказала она, протягивая пузырек драконорожденному. – Ты все равно понимаешь в лечении больше моего.
Янтарь покачал головой:
- Его нельзя исцелить, пока не вытащим все части доспехов, а это будет кропотливо и долго.
Он открыл бутылочку, принюхался к содержимому и попробовал кончиком языка.
- Но зелье и правда очень мощное, - сказал он наконец. - Можешь дать его кому-нибудь из тяжело раненных, у кого нет таких проблем, как у Эридана.
Закупорив пузырек, он вернул его Кьяре, а сам продолжил хлопотать над телом паладина.
Девушка прошла вдоль ряда лежащих на снегу больных и увидела Арума. Младший драконид, укрытый плащом брата, устало прикрыл глаза.
- Как ты, Арум? – спросила тифлингесса, опустившись рядом с драконидом.
- Ничего, - ответил он слабым голосом. – Я жив, и это главное.
- Выпей это, - девушка откупорила бутылку с фейским зельем. – Должно полегчать.
За нее говорило не желание помочь, а скупая рациональность. Подняв на ноги второго жреца, был шанс быстрее поднять на ноги всех остальных. Может даже и белобрысого. Хотя тому поможет только чудо. Она аккуратно влила жидкость в пасть Арума. Через минуту младший из жрецов немного приободрился и даже принял сидячее положение.
- Спасибо, - растерянно пробормотал он, разглядывая необычное красное свечение, разливающееся от его шкуры.
Кьяра только кивнула в ответ, села в снег неподалеку и начала разглядывать жемчужину, снятую с шеи убитого короля. Магическое зрение не слишком помогло девушке понять, что из себя представляет данная вещица. В ней была заключена мощная сила. Она билась, искрилась и пульсировала внутри маленького голубого камушка. Все-таки магия мира фей сильно отличалась от магии Фаеруна. Вздохнув, девушка убрала предмет в кармашек. Появилась идея спросить об этом артефакте у шиверпайнских ведьм.
Арум скинул плащ и полностью распрямился. Кажется, ему стало очень комфортно. Он размял плечи и спину, хрустнул шейными позвонками.
- Эй, Элледин, - крикнул он проходящему мимо командиру гвардейцев. – Кому из гвардии нужна экстренная помощь?
Золотоволосый притормозил, недоуменно обернулся в сторону драколюда и спросил:
- Что ты сейчас сделал?
- Спросил тебя.
- Нет, погоди, - эльф подошел ближе. – Смотри.
Элледин снял повязку с головы и коснулся виска, на котором были следы крови.
- Я почувствовал, что боль прошла и вот, рана исчезла, - сказал эльф.
Арум хмыкнул:
- Необычное зелье. Видимо, позволяет лечить и окружающих.
После этого Арум направился к лежащим на снегу раненым и принялся использовать ресурсы лечебного зелья. Кьяра задумалась. А ведь в этих заброшенных подвалах могут лежать и другие подобные эликсиры. Это же настоящее сокровище. Как много пользы они могли бы принести, попади в правильные руки.
Тифлингесса достала немного вяленного мяса из сумки и бутыль вина, дарованного за победу в гонке. Она осталась жива и относительно цела. Чем не повод отпраздновать? Зубами она нарушила восковую печать, выдернула пробку и сделала глоток. Вино приятно потекло в горло, наполняя рот привкусом сладких сухофруктов и меда.