- После ужина решим, как будем дежурить ночью, - ответила девушка.
Киллиан поклонился еще раз и ушел выполнять приказ, а тифлингесса осталась в одиночестве. Сразу же накатили разные думы. Раздражение от последнего разговора с Эриданом постепенно утихло, и вновь появились вопросы, с чего он уделил ей столько внимания. Ее жизнь должна быть ему совершенно безразлична. Этот короткий разговор, пока у него не начался бред спесивца, был на удивление доверительным. Может, это последствия тяжелых травм. Ударился головой, начал бредить, возомнив себя добрым лордом. Опять она задела какой-то не тот рычаг. Хотела обхитрить его, но, видимо, вышло не слишком аккуратно.
Девушка тяжело вздохнула. Поднять эльфа на ноги будет сложно. Еще сложнее будет сдерживать его самоубийственные порывы. Вряд ли он послушает разумные доводы, а обман, если он не будет достаточно искусным, вызовет только волну его ярости. Королева Воронов, за что? Разве я была недостаточно хороша?
Появилась идея поискать фей. Вдруг они обладают еще какими-то знаниями, способными поднять паладина на ноги? Стало немного досадно, что она не додумалась взять гвардейцев из лазарета, приставить к шатру, чтобы никто посторонний не волновал Эридана. Она была тогда слишком взволнована, чтобы думать здраво. Ну что ж, хорошая мысль приходит в голову со значительным опозданием. Может, ей встретится Элледин, его можно было бы попросить выделить гвардейцев для охраны покоя паладина.
Тем временем Киллиан накрыл на стол. Горячие мясо и хлеб, орехи в теплом меду, кувшин горячего вина.
- Я распорядился насчет бульона для господина, - сказал он. – А пока поужинайте сами.
Девушка посмотрела на снедь и поняла, что впервые за долгое время у нее нет аппетита.
- Спасибо, Киллиан, - ответила она. – Я поем чуть позже.
Денщик поклонился с непроницаемым лицом и вновь оставил девушку в одиночестве. Примерно час чародейка провела в шатре, наблюдая за состоянием эльфа и переключаясь на свои мысли. Все-таки, надо было найти фей. Она постучалась в палатку Киллиана, подождала, пока он выглянет.
- Я совсем ненадолго отойду, - сказала тифлингесса. – Пригляди за лордом. Если он все-таки очнется, то напои его бульоном.
Денщик вновь молча кивнул в ответ.
Чародейка призадумалась, пытаясь вспомнить, где же она видела фей в прошлый раз. Придется действовать наугад. Она отошла на небольшое расстояние от шатра Эридана и увидела знакомого зеленоволосого эльфа. Каленгил играл в карты с каким-то стражником. Кажется, они были очень увлечены. Она бы и сама с удовольствием сыграла, но дела были превыше всего.
- Весело проводите время, - сказала она с улыбкой. – Каленгил, знаешь, где найти шиверпайнских фей?
Зеленый слегка откинул голову в сторону девушки, прижав карты к столу:
- Знаю, но они часа два-три как улетели.
- Ага, - поддакнул стражник. – Приказали доложить лорду Эйлевару, что они полетели в его родовой замок, но лорд все равно пока без сознания.
- Спасибо за информацию, - ответила Кьяра и задумчиво побрела обратно в шатер.
***
… Эридан без сил упал на подушку, словно ухнул в черный океан. Окошко света все отдалялось и отдалялось, пока не превратилось в еле видную точку. Какое-то время он плавал в тумане небытия, на время забыв не только о собственном имени, но и существовании. Темнота превратилась в слегка подсвеченный туман, из которого вышла фигура, придерживая рукоять меча. Лица не было видно, но Эридан сразу узнал эту уверенную походку и осанистость, подражание которой вошло у него в привычку. Доспехи позвякивали при каждом шаге.
Правая рука повисла под тяжестью тренировочного меча. Какой же он сегодня неподъемный. Учитель снова испытывает его? Раздался скрежет вынимаемой из ножен стали. Фигура в доспехах высвободила клинок и на мгновение застыла. Призрачный свет отразился на идеально заточенной кромке. Эридан с опозданием понял, что правая рука его привязана к спине. Зачем? На мгновение он забеспокоился. Ноги стали ватными.
Меч свистнул в воздухе, ослепив эльфа ярким бликом, в следующее мгновение стальной клин устремился в его сторону, прямо и бесхитростно. «Уворачивайся!» - вопил разум, но тело словно завязло в глине. Лезвие вошло в грудь, серебристой рыбкой нырнув между ребрами, чуть-чуть левее сердца. Пронзительная боль и чужеродный холод стали. Лицо учителя вынырнуло из темноты, и Эридан вспомнил, что тот мертв больше двух сотен лет.
- Очнись! – произнесли полуистлевшие губы.
Эридан резко распахнул глаза, и его левая рука машинально схватила что-то, что причинило ему боль. Пальцы моментально сжались с намерением раздробить, смять, уничтожить. Он услышал глухой вскрик и, наконец, сфокусировал взгляд.