Он ткнулся мокрым носом в ее глаза, облизал лицо, а затем потерся боком, мотивируя ухватить за петельку. Взявшись за ошейник, тифлингесса сказала:
— Лиам, мы немного погуляем и вернёмся.
— Чего-то желаете к возвращению? — спросил денщик дрожащим голосом. — Ванну? Дополнительные жаровни?… Волку что-нибудь необходимо?
— Можно ванну, — отозвалась она. — А волку — еда и вода.
— Будет сделано, — слабым голосом ответил Лиам.
Скаг потянул ее прочь из шатра. Щеки сразу обожгло холодом. Снежинки защекотали губы. Ветер был несильным, приятным. В нем доносились запахи дыма, кожи, снега, волчьей шерсти и стали, смазанной жиром. Чародейка провела ладонью по шкуре, ощущая гладкость и жесткость волосков. Запахи, звуки и тактильные ощущения обострились.
Прогулка по лагерю подняла настроение девушке. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах. Нагулявшись, она вернулась в шатер, ведомая Скагом.
К ее возвращению Лиам закончил с ванной.
— Здесь полотенце, — он взял ее за руку, чтобы показать, где что лежит, — здесь — чистая одежда. Тут мыло и щётка, если они вам нужны. Здесь эфирное масло. Когда закончите, позовите меня.
— Спасибо большое Лиам, ты очень внимателен.
Судя по звукам, толстяк удалился. Девушка горестно вздохнула. Она не любила водные процедуры, но ее одежда, кожа и волосы насквозь провоняли лазаретом. Скинув костюм, рубашку и штаны, погрузилась в ванну, немного побултыхалась в воде, даже не притронувшись к мылу, губке и прочим вещам, которые не понимала.
Сполоснувшись, она переоделась в чистую одежду и позвала Лиама, чтобы тот убрал ванну. Через полтора часа денщик подал ужин и еду для волка. Судя по чавканью, Скаг был очень доволен. После ужина, вооружившись тростью, Кьяра аккуратно обошла шатер, стараясь запомнить расположение предметов и подпорок. Девушка чуть не споткнулась о какой-то предмет на полу. Чертов кнут Эридана так и лежал там, где он бросил его. Поежившись, девушка помрачнела, вспомнив тот день, который, казалось, был вечность назад.
Тифлингесса еще немного пообщалась с волком, поучила его командам на инфернальном языке. На нее навалилась усталость. С одной стороны, было приятно вернуться в шатер, здесь теплее, уютнее и пахнет словно в сосновом лесу. С другой стороны, там была компания, шутки, дружеские беседы. Что, если все это было лишь наваждением болезни, миражом воспаленного разума? Кьяра предпочитала не сближаться с людьми, так было проще все контролировать, держа дистанцию. Одиночество дарило чувство безопасности. Однако в лазарете она вдруг почувствовала себя частью чего-то большего, и это ощущение согрело ее душу, как вино со специями в лютую стужу.
Глава 29
Письмо из Нижнего Мира
Кьяра проснулась от того, что ее тормошили за плечо. Открыв глаза, она услышала голос Эридана:
— Я принес мазь. Обещал послать медика, но все сейчас заняты.
Тифлингесса почувствовала, как в ее руку легла маленькая баночка.
— Запомни: мазать необходимо утром, как умоешься, и вечером, перед сном, — объяснил эльф.
От запаха лекарства, исходившего от него, слезилось в глазах.
— Как остальные? — спросила девушка.
— Арум приходит в себя, но ещё не способен ни нормально говорить, ни колдовать. Янтарь без изменений. Каленгил, по словам Арадрива, все ещё не видит. Эрте немного лучше.
Говорил он ровным, безэмоциональным голосом и, кажется, валился с ног от усталости.
— Я хотела кое-что тебе рассказать, — произнесла Кьяра, — Когда упала в обморок в больничном шатре, у меня были видения. У меня никогда не бывало подобного. Скорее всего, это ничего не значит, но…
Она подробно рассказала ему о том, что увидела в лазарете. Тот внимательно выслушал, а затем произнес:
— То, что ты поведала, удивительно, но… трон… как он выглядел?
Тифлингесса задумалась, вспоминая:
— Сине-розовые кристаллы с металлическим блеском и каким-то радужным сиянием.
Эльф хмыкнул:
— Все верно, такой стоит в тронном зале Титании.
Чародейка озадаченно замолчала. Она предполагала, что ее видения могут быть просто бредовым последствием болезни.
— Я ничего не знаю про птицу, которую ты описала, — продолжил паладин, — и совершенно невероятно, что я пощадил бы кого-то, но про трон ты просто не можешь знать.
Судя по звукам, он покачал головой, и от его волос снова пахнуло больницей.
— А ведьмы могут знать про птицу? Или Зариллон с Дриманом?
Хотя последний не шибко-то общительный, мелькнуло в голове у девушки.
— Дриман не местный, — задумчиво произнес Эридан, — но Зариллон может что-то знать, да и феи могут обладать информацией… Я дам им описание, когда появится время.