За этими размышлениями девушка перехватила остатки ужина, умылась и нанесла на глаза мазь. Это уже вошло в привычку.
Лиам принялся убирать со стола, а Скаг прижался к тифлингессе, трясясь и поскуливая. Наверное, его напугали крики Эридана, а, может, запах исчадия, который перебивал обычный хвойный аромат шатра. Денщик тоже был молчалив и, скорей всего, напуган происходящим.
Погладив волка, Кьяра произнесла:
— Тяжело тебе, Лиам, но дьяволов можешь не бояться, у них тут есть добыча поинтересней.
Услышав сочувствие в голосе девушки, толстяк вдруг замер.
— Когда нанимался на эту работу, думал, что это будет волшебное приключение, — произнес он с грустью. — Работать на эльфийского лорда ещё и в волшебной стране! Кто ж знал, что эльфийские лорды бывают такие страшные, а волшебная страна так опасна.
— Да, тебе не позавидуешь, — кивнула в ответ чародейка, — истории отличаются от реальности. Знаешь, а у меня найдется для тебя кое-что.
Она немного поискала в своей сумке и, наконец, вытащила крупный топаз.
— Если приключение закончится хорошо, это поможет тебе безбедно пожить какое-то время, или внести взнос на таверну.
Девушка протянула этот камень ему. Надо было хоть так отдать долг Тиморе. Толстяк принял его, и голос его зазвенел от радости:
— Вы так добры, леди Кьяра! Надеюсь, эта история кончится счастливо для всех нас.
Тифлингесса просто улыбнулась. Хоть кто-то был рад и благодарен.
Она вспомнила о словах, которые сгоряча сказала Аруму, и ей стало совестно.
— Скаг, пойдем, прогуляемся. До лазарета.
Встав, волк подставил ей шею, а после повел по лагерю. На этот раз лазарет поставили далеко от шатра Эридана.
Зайдя под полог, она осознала, что внутри было практически пусто. Какой контраст с той неразберихой, которая царила здесь в ночь прихода Аурил.
— Арум? — тихо позвала она.
Послышались шаги, и рядом с ней возник высокий силуэт:
— Чем могу служить?
Голос прозвучал так формально, что Кьяре на мгновение показалось, что это кто-то другой, но массивность силуэта не вызывала сомнений.
— Арум, можно с тобой поговорить? — спросила она.
— Что тебе нужно?
— Хотела перед тобой извиниться, — вздохнула девушка.
Драконид замолчал на какое-то время:
— Узнала, да?
Тифлингесса грустно кивнула.
— Я злюсь на себя за свое бессилие, — с горечью проговорил он. — На Темпуса за его бездействие. На Эридана за то, что втравил нас в это.
Кьяра подошла ближе и хотела было обнять драконида, но тот быстро отстранился:
— Не нужно. Когда ты боевой жрец, ты готов умереть. Страшно только, что смерть была такой неминуемой и не на поле боя.
— Можно спросить, а почему Темпус, а не ваши боги драконорожденных? — немного помолчав, спросила тифлингесса.
— Темпус говорил со мной с самого детства, — в голосе его скользнули теплые нотки. — Мой брат считал это знаком великой судьбы. Поэтому он сделал все возможное, чтобы мы в итоге стали жрецами.
Теплые нотки пропали, сменившись горечью:
— Но теперь бог молчит. Моего брата нет, и я боюсь. Аурил напугала меня так, что мне снятся кошмары.
— Мне тоже снятся, — пожаловалась девушка. — Про то, как вернулась на родину, и меня там пытают, а я ничего не могу сделать.
— Никогда не встречал такого зла, — сокрушенно вздохнул жрец. — И я служу ей…
— В первую очередь ты служишь Эридану, — поправила его Кьяра. — Он тоже себя винит.
— А кому служит Эридан? Он служит чистому злу, — он вновь сокрушенно вздохнул. — Мы были слепы в своей гордыне и жажде подвигов. Мы понимали, что делаем, но не глубоко. Нам было все равно. А теперь я в ужасе. Я увидел ее, и не понимаю, как можно служить такому злу.
Он помолчал немного, а затем проговорил чуть мягче:
— Но все равно… Хочу возненавидеть Эридана и не могу. Он не ее рыцарь, как мне думалось раньше. Она издевается над ним с особым изощрением.
— Знаешь, даже богов можно победить, хотя это и очень сложно, — произнесла чародейка после недолгих раздумий. — Может Темпус именно к этому тебя и готовил, и это твой путь. Хотя кто их знает, этих богов. Аурил глупа.
— Я надеюсь, что душу моего брата приберет к себе Темпус, хоть тот и погиб не на поле боя, — произнес драконид тоном, словно давал присягу. — Я надеюсь, что Аурил превратится в жалкий миф, воспоминание на Астральном Плане, но сейчас я чувствую только бессилие и пустоту. Брат был моим примером и опорой. Теперь я не знаю, как мне быть.