- Извини, - говорит Песеле. – Это всего лишь на время. Когда все будет безопасно, мы заберем тебя отсюда.
Девочка сидит с телом какое-то время и рассказывает о будущем муже, который, вообще-то, кажется ей еще ребенком.
17
КРОХИ - Сомнения сердца моего
Говорится в Берахот109 54, что четверо должны благодарить Бога: тот, кто вышел целым из морского путешествия; тот, кто вернулся из путешествия через пустыню; выздоровевший больной и заключенный, освобожденный из тюрьмы. И все это я сам пережил, и за все это обязан благодарить Бога, что и делаю всякий день. И поскольку насмотрелся уже на хрупкость нашей жизни, тем более благодарю Богу, что здоров я и вышел из слабости, после того, как нас со старым Шором и Нуссеном во время волнений после смерти защитника нашего, епископа, избили. На насилие нет во мне никакой стойкости, и я боюсь боли. Ибо учился я на раввина, а не сражаться.
Как только я полностью выздоровел (исключая неотвратимую утрату двух зубов), то помог моей Лее и ее родителям сделать для их корчмы запасы хорошей водки, смальца, капусты, меда и масла, теплой одежды, сам же вложился в товар – то был воск – и вместе с Моше из Подгаец, Хаимом и Ерухимом Липмановичем, с которыми уже неделю встречался втайне от Леи, решил отправиться за Яаковом. Мне не хотелось бы называть это бегством, хотя как раз так это может и выглядеть, и именно так это называет Лея, крича, что я всегда предпочитал Яакова, чем ее. Не поняла она меня и моего предназначения.
Одновременно случился и болезненный разлом среди нас, правоверных: Шоры, казалось, позабыли про Яакова или же утратили веру в него, а вместе с тем и надежду, что Яаков поведет их, потому вместе с Крысой отправились с миссией в Салоники, к почитателям Барухии, которые, в свое время, крайне плохо поступили с Яаковом.
Очень часто мне снится один и тот же сон, а реб Мордке всегда говорил, чтобы держаться тех снов, которые часто повторяются, ибо они наши связники с бесконечностью. Снится мне, будто бы я блуждаю по обширному дому, в котором множество комнат, дверей, переходов. Не знаю, чего я ищу. Все здесь старое и обшарпанное, обои на стенах, когда-то дорогие, теперь выцветшие и порванные, полы превратились в труху.
Этот сон меня беспокоит, поскольку сам я предпочел бы видеть сны каббалистов о спрятанных один в другом дворцах и их бесконечных коридорах, которые ведут к божественному трону. В моем же сне лишь покрытые грибком лабиринты без выхода. Когда я с озабоченностью рассказал про этот сон Яакову, тот смеялся: "Везет тебе, а мне снятся только конюшни да клоаки".
Осенью я получил от Леи письмо с требованием развода. Рукой местного раввина она обвиняла меня, что я стал отщепенцем и предал ее во веки веков. Я плакал, когда мне пришлось написать ей гет – разводное письмо, но, говоря по правде, почувствовал облегчение. Мало что удерживало нас вместе, а моих кратких визитов дома не хватало, чтобы между нами образовалась глубокая связь. Я обещал заниматься сыном и помогать ей, пока она не сложит свою жизнь, но ответного письма так и не получил.
Когда я гляжу на свои записки, то вижу, сколь редко вспоминал в них о собственной жене, с которой живу уже много лет, когда вернулся после обучения у Бешта. Жену мне предназначили по-соседски, дочку родича моего отца. О ней я писал мало по той причине, что не интересовался особо делами, связанными с женщинами, ну а собственный брак всегда рассматривал как обязанность по отношению к семье и роду. Иметь детей – имели, одного из пятерых, которых Лея родила; другие умирали сразу же после рождения. Она утверждала, будто бы это по моей причине, потому что слишком редко бывал дома, а когда и бывал, то был занят чем-то другим. Я же со своей стороны считаю, что свои обязанности исполнил добросовестно. Бог поскупился нам с потомством, давал его, словно приманку – и тут же отбирал. Вполне возможно, что мог бы дать ей здоровых, красивых детей, чтобы они не умирали, как до сих пор. Я мог бы научить ее читать, мог выстроить дом и вести дело, чтобы ей не приходилось работать как служанка, но – такова уж правда, которая постоянно обременяет меня виной – взяв эту женщину в жены, я совершенно забросил ее.