Сейчас Агнешка расплетает перед зеркалом волосы своей госпожи и приятельницы, чтобы расчесать их перед сном и вновь заплести в косы.
- Я теряю волосы, - говорит каштелянша Коссаковская. – Уже почти лысая.
- Да что ты, милостивая госпожа рассказываешь; всегда у тебя такие были, редкие но крепкие.
- Да нет же, я уже почти лысая. Не будь дуррой и не обманывай меня… Тоже мне, большое дело, волосы! Все рано я ношу чепец.
Агнешка терпеливо расчесывает тонкие волосы волосяной щеткой. Коссаковская закрывает3глаза.
Потом неожиданно вздрагивает, так что Агнешка замирает с рукой над ее головой.
- Еще одно письмо, дорогуша, - говорит Коссаковская. – Я забыла.
- О не, моя госпожа. На сегодня вся работа закончена, - отвечает Агнешка, возвращаясь к расчесыванию.
Тогда Коссаковская хватает ее за талию и садит себе на колени. Смеющаяся девушка не сопротивляется. Каштелянша целует ее в шею.
- Одно малюсенькое письмецо тому вечно печальному и надутому епископу.
- Ладно, только с кровати и с бульоном.
- Ты, лиса малая, знаешь об этом? – говорит Катаржина, гладит Агнешку между лопаток, словно пса, и выпускает из объятий.
А потом, сидя в кровати, опираясь на огромных подушках, почти невидимая из-под рюшей чепца, она цитирует:
Возвратившись в Подолию, спешу напомнить ксёндзу епископу и горячо поздравить Его, от всего сердца, выразить почтение с принятием епископства после того ужасного несчастья, которое случилось с предшественником Вашего Святейшества, упокой Боже его душу, Миколаем Дембовским.
Одновременно от всего сердца желаю рекомендовать ксёндзу епископу дальнего родственника моего супруга, некоего Антония Коссаковского, который после многих лет вернулся из дальних скитаний в объятия Речи Посполитой и сейчас прибыл ко мне с петицией о том, чтобы я, как родственница, замолвила за него словечко. Этот Коссаковский обладает большим талантом во всяческих восточных языках, в особенности же – в еврейском. Думаю, что уважаемое внимание ксёндза епископа уже обратилось к тем иудейским бедолагам, которые, словно слепцы, ищут истинную веру и на ощупь идут к единственному свету христианской религии, о чем я слышала, здесь, в Каменце, об этом все рассказывают. На удалось выпросить у короля подкрепление для этих пуритан, и я всем сердцем стою за ними, в том числе, и по той причине, что давно уже гляжу на них, детей Моисеевых, и вижу их тяжкую здесь жизнь, в которой они и сами вроде как виноваты, судорожно держась за свои еврейские предрассудки. Буду невообразимо благодарна за какое-нибудь словечко, хотя и не желаю Вашему Святейшеству надоедать и доставлять беспокойство.
Вскоре я выбираюсь во Львов, ожидаю только лишь исправления погоды, и питаю огромную надежду, что застану Ваше Святейшество в добром здравии. И пускай Ваше Святейшество помнит, что всегда мы ждем его как милого гостя в Каменце, где моего супруга можно чаще застать, и в Буске, где я частенько бываю.
Ксёндз Пикульский пишет ксёндзу епископу львовскому Лубеньскому, сенатору
Доношу Вашему Святейшеству, что еще во время Вашего отсутствия во Львове мне удалось кое-что узнать про протеже каштелянши. Оказывается, и действительно, что пан Моливда (это его имя было родом от острова в греческом море, являющегося его собственностью, вот только проверить это никак нельзя) какую-то часть своей бурной жизни провел в Валахии, где он был главой или – как говорят - старшим в общине, скорее всего, богомилы, которых у нас часто называют хлыстами. Но это никто иной, как Антоний Коссаковский герба Шлеповрон, сын некоего Ремигиана, гусарского хорунжего, и матери, по дому Каменской, из Жмуди. Двадцать четыре года его считали пропавшим. И вот сейчас он появляется в стране с прозвищем "Моливда".
По теме этой ереси, что уже много лет распространяется среди православных верующих, я лично знаю лишь то, что они считают, будто бы мир был создан не живым Богом, но его злым братом – Сатанаэлем. Потому-то на свете царят всяческое зло и смерть. Этот взбунтовавшийся Сатанаэль слепил мир из материи, но не мог вдохнуть в него дух, потому просил это сделать доброго Бога. А тот дал душу всяческому созданию, поэтому они верят, что материя зла – а дух добр. И что Мессия вот-вот придет со второй раз, а некоторые из них считают, будто бы тот будет женщиной. Верующие данных сект – это валашские крестьяне, но случаются и сбежавшие к туркам казаки, и даже русинские крестьяне, бегуны и люди низшего состояния, самые бедные. Еще я узнал, что огромную роль играет их мнимая Богоматерь, которую они утверждают на выборах; всегда это должна быть безупречно прекрасная и чистая телом дева. Они не едят мяса, не пьют вина или водки (что для меня странно, поскольку имеются у меня донесения из Варшавы, что его милость Моливда выпивкой не брезгует; так что это может быть доказательством того, что с этой сектой он порвал) и таинство брака ни за что не считают, считая, будто бы дети, рожденные в таком союзе – прокляты. Зато они верят в духовную любовь между людьми, и тогда телесное общение становится освященным. Даже в группе.