— Некоторые быки часто ошибаются и не могут попасть с первого раза, — заявил Рамминс. — Но только не мой. Мой проденет нитку в иголку своим членом.
— Потрясающе, — восторгался я. — Точный выстрел.
— Вот именно, — согласился Рамминс. — Пойдем, дружок, — обратился он к быку. — На сегодня с тебя хватит.
Он отвел быка в коровник, запер его и вернулся к нам. Я поблагодарил его и спросил, неужели он действительно верит, что у коровы будет телка, если во время спаривания ее повернуть мордой к солнцу.
— Не задавайте идиотских вопросов, — возмутился он. — Конечно, я в это верю. Я это знаю. Факты есть факты.
— Что значит факты есть факты?
— Только то, что я сказал, мистер. Стопроцентный верняк. Правда, Берт?
— А если поставить ее спиной к солнцу, то будет бычок?
— Точно, — кивнул он.
Я улыбнулся, и он это увидел.
— Вы мне что, не верите?
— Не совсем.
— Пошли со мной, — предложил он. — Я вам кое-что покажу, и тогда вы уж точно мне поверите. А вы двое оставайтесь здесь и смотрите за коровой, — бросил он Клоду и Берту.
Он привел меня в дом, и мы вошли в небольшую темную неприбранную комнату. Рамминс достал из комода целую кипу тонких тетрадей, вроде тех, с которыми маленькие дети ходят в школу.
— В этих тетрадях я веду учет отела, — сообщил он. — Здесь записаны все спаривания, которые происходили на моей ферме с тех пор, как я начал работать тридцать два года назад.
Он открыл первую попавшуюся тетрадь и показал мне. Каждая страница была разделена на четыре графы: Кличка Коровы, Дата Спаривания, Дата Рождения, Пол Теленка.
Я просмотрел графу пола — телка, телка, телка, телка, телка, телка.
— Нам здесь бычки не нужны, — пояснил Рамминс. — Бычки на молочной ферме приносят только убыток.
Я перевернул страницу и снова — телка, телка, телка, телка, телка, телка.
— Эй, а вот бычок, — ткнул я пальцем.
— Совершенно верно, — подтвердил Рамминс. — А теперь посмотрите, что у меня записано в графе Спаривание.
Я взглянул на вторую графу. «Корова прыгнула и развернулась», — было написано там.
— Некоторые начинают капризничать, и их нельзя удержать на месте, — пояснил Рамминс. — И в итоге поворачиваются не в ту сторону. Только в этих случаях коровы приносят бычков.
— Фантастика, — протянул я, листая тетрадь.
— Конечно, фантастика, — согласился Рамминс. — Ничего более фантастичного я не знаю, А вы знаете, какой процент рождаемости на моей ферме? Девяносто восемь процентов телок на протяжении многих лет! Убедитесь сами. Можете проверить, я разрешаю.
— С удовольствием, — сказал я. — Могу я присесть?
— Пожалуйста, — кивнул Рамминс. — А мне нужно работать.
Я нашел бумагу и карандаш и начал внимательно просматривать все тридцать две тетради — по одной тетради на год. С 1915 по 1946 на ферме рождалось примерно восемьдесят телят в год, и в итоге я получил следующие результаты за тридцатидвухлетний период:
Телки — 2516
БЫЧКИ — 56
Общее число рожденных телят, в том числе мертворожденных — 2572
Я вышел во двор и отправился на поиски Рамминса. Клод исчез. Наверно, повел мою корову домой. Рамминса я нашел в молочном отделении фермы, он переливал молоко в сепаратор.
— Вы кому-нибудь рассказывали об этом? — поинтересовался я.
— Никогда.
— Почему?
— По-моему, это никого не касается.
— Но ведь вы могли бы совершить переворот в молочной промышленности всего мира.
— Мог бы, — кивнул он. — Легко. И мясная промышленность не пострадала бы, ведь можно получить и бычка, если надо.
— А как вы вообще об этом узнали?
— От отца. Когда мне было восемнадцать, мой старик сказал: «Открою тебе один секрет, и ты станешь богатым». Ну и рассказал.
— И вы стали богатым?
— Как видите, живу неплохо.
— Но ваш отец как-нибудь объяснил, отчего происходит именно так?
Рамминс ковырял в носу, зажав ноздрю между большим и указательным пальцами.
— Мой старик был очень умным человеком, — сказал он. — Очень умным. Конечно, он мне все объяснил.
— Ну так и в чем тут дело?
— По его словам, пол теленка не зависит от коровы, — рассказывал Рамминс. — У коровы есть только яйцеклетка. Именно бык определяет пол. Вернее, его сперма.
— Продолжайте.
— Отец объяснил, что у быка есть два вида спермы — женская и мужская. Вы меня понимаете?