Снейп отрицательно качнул головой. Кажется, он немного слукавил, голова все ещё кружилась и не смотря на чары головного пузыря, пары зелья пока не выветрились полностью. Он сидел в мягком кресле ощущая руками шелковистую ткань обивки и ему в голову пришла шальная мысль. А ведь Максимус воспринимает меня, как ребенка! Он даже присел рядом с креслом так, чтобы наши глаза были на одном уровне и голос у него более спокойный и низкий, чем он звучит обычно. Снейпу стало некомфортно от этого осознания. Что древний вампир видимо уловил.
— Тебе не стоит так убиваться Северус. Да ты облажался. Это бывает абсолютно со всеми. Но ты все ещё можешь получать удовольствие от жизни и не должен винить себя за это.
— Как ты… — речь зельевара была спутанной, но в памяти четко всплыло воспоминание о том, что Максимус видел его память при обращении, а отголоски чувств на близком растоянии, они вполне себе друг у друга улавливают. Так, что он негромко сказал. — Я видел, ее… Слышал, Лили… Но я был так счастлив…
— Подумай-ка вот о чем — вампир чуть коснулся самыми кончиками пальцев его коленей и постучал по ним. — Лили Эванс была бы счастлива, узнай она что ты ешь себя поедом и превратился в ещё более желчного засранца чем раньше или бы она радостно улыбнулась зная, что ты не сдался вопреки всему дерьму что с тобой случилось и все ещё способен радоваться жизни? Какой из этих двух персонажей лучше приглядит в Хогвардсе за ее кровью? Понимаю, может быть еще рановато, но мне кажется пора немного, самую малость, отпустить скорбь. Это не радует ни тебя и не порадовало бы и ее.
— Максимус, ты говоришь разумные вещи, но не все с чем сталкиваешься в жизни можно просто пережить. — маг наконец-то пришел в себя и смог покачать головой без мерзкого головокружения. — Что-то остаётся с тобой навсегда.
— Может быть — вампир встал на ноги, закинул голову на спину и замерев смотрел в потолок. — Я уже слишком стар, для переживаний, кошмаров по ночам и глубокого самокопания. Но ты прав я помню всех близких мне людей. И мне бы не хотелось видеть, то как новый человек, который вполне может стать мне другом исчезает, как и прочие, став всего лишь вековой пылью и темным воспоминанием.
Мужчина опустил голову. Смотреть на древнего вампира стало будто физически тяжело. Даже думать о том, сколько хоть немного дорогих людей можно потерять за двадцать сотен лет было страшно. Как вообще можно привязываться к кому-то после такого?
— Вообще, если говорить на чистоту, то последние годы я стараюсь не дружить с короткоживущими существами. — резко хмыкнул вампир. — Все эти смерти от болезней, несчастных случаев, старости изрядно выбивают из колеи. Да еще и любители поживится, думают, что я обменяю что-то из своих книг на жизнь пленников.
— А они ошибаются? — вскинул бровь зельевар отметив в своей памяти факт, что в плен лучше не попадать, по крайней мере к тем людям, что будут покушаться на Максимусову библиотеку.
— У меня нездоровая тяга к сохаранению и распространению знаний. — отмахнулся от его вопроса мужчина. — Копии отдам сколько угодно. Оригиналы остануться у меня, даже если придурки будет угрожать сжечь весь город.
— С тобой случалось подобное? — вскинул бровь маг. Вампир ухмыльнулся, но в место ответа сказл.
— Ну, что я немножко отвлек тебя от самокопания? Теперь не будешь пытаться утопиться в котле?
— Спроси лучше не хочу ли я проклясть тебя! — вспыхнул зельевар потому, что гадский вампир напомнил ему о том с чего вообще начался разговор.
— Кажется пациент идет на поправку! — хохотнул Максимус.
Он небрежным прыжком очутился обратно на платформе и сжал пальцы в кулак будто сжимая что-то. Затем поджал губы и нахмуривший строго сказал. — Как продолжим, говори со мной. Мне надо понимать, что пары полностью выветрились, а ты в сознании и здравом уме.
— Понял. — кивнул мастер зелий. — Что мне рассказать?
— Что пожелаешь. — вампир разжал ладонь и время над котлами заработало как должно.
