Кухня в доме была одновременно и столовой, и гостиной. Братишка, который вбежал в дом раньше всех, уже занял лучшее место прямиком на диване, напротив небольшого камина.
– Ну, вот что мне с ним делать? – взмолился мужчина.
– Понять и простить, – заключил Родион. Ему нравились собаки, и многолетний опыт волонтёрства в собачьих приютах эту любовь укрепил.
После неспешного ужина мужчины принялись за обсуждение насущных вопросов. Дяде Витале идея Раскольникова посмотреть на таинственную усадьбу не нравилась совсем, но он пообещал познакомить Родиона с местным егерем.
Встреча не заставила себя долго ждать. Уже на следующий вечер в дом приехал рослый старик лет шестидесяти и привёз несколько бутылок отменных настоек. Имени его Родион не запомнил, зато прозвище у деда было прямо говорящее – Друид.
Родион не очень любил вести пьяные разговоры, но именно в них люди расслаблялись, травили байки, готовы были называть едва знакомого собутыльника братом и сватом, предлагали помощь. Правда, по опыту самого Родиона, могло всё закончиться и поножовщиной из-за споров про «Бутырку» и Наговицына, но здесь, к счастью, обошлось.
Родион уже почти засыпал, когда мужчины начали спорить про браконьеров. Обсуждали, сколько эти живодёры постреляли зверей и сколько за это егеря по екатеринбургским лесам потом в оврагах прикопали самих нелегальных охотников. Всё это напоминало байки, в правдивость которых Родиону не очень-то хотелось лезть. Старик налил себе настойки, закусил яблоком и показал руку. На ней красовались чудовищные следы, как от капкана. И заплетающимся языком Друид выдал:
– Да я тебе говорю, если бы не молодой, добили бы они меня, как пить дать. Вот мужичонка стреляет! Эти меня там прям поймали, пытать начали, мрази, хотели за прошлогодних лосей отомстить, это когда депутат местный пострелять приехал, лосят пострелял с мамками, так, для радости, да мы тогда ему ноги-то и прострелили. Сука, я ж знал, что приедут, а расслабился!.. Малой как водяной там из болот вынырнул, да так юрко. Одного в плечо, одного в руку, одному прям в жопу выстрелил. Дальше-то я сам отбился. Хороший охотник. Хотя по людям так стрелял… Даже знаешь, Виталь, не хочу ничего знать…
– Я тебе говорю, ходка у него была, наверное, – уверенно заявил дядя Виталя.
– Да хоть и ходка. Нормальный он. Молчит много. В лес уйдёт со сторожки. Потом возвращается. Про звериков поговорим. И он опять молчать. Сына этого, который за магазином живёт, ну, как его, напоминает. Который в Африке там нигеров стрелял.
– Да не в Африке, а в Сирии.
– Да один хрен. Короче, военный или наёмник. Другие просто так по людям спокойно не стреляют. А он ещё и стрелял так, чтобы не насмерть.
– А где сейчас этот человек? – оживился Родион.
– Да за лосями присматривает, там, у нас. А ты чего заинтересовался? – насторожился в свою очередь Друид.
Ни слова не добавляя, Родион показал фотографию на телефоне.
– Этот?
Друид грозно нахмурился и привстал:
– Тебе чего от него надо? Ты из мусоров, что ли?
– Не из мусоров, – мрачно ответил Родион. – Его семья полгода его ищет. Думали, помер уже. С ног сбились.
Друид посмотрел на дядю Виталю. Тот кивнул, будто подтверждая, что Родиону можно верить.
– Расскажи старому человеку, чем его семья так достала, а я там решу, чиркнуть тебе адресок или нет.
В этот момент Родион пожалел, что с ним не было Чацкого, но и сам Раскольников умел убедительно врать. И пора было воспользоваться этим талантом.
***
Василий Тёркин вышел из магазина и сразу увидел толпу детей, окруживших Муму. Так было повсюду, куда они ходили вместе. Муму была слишком милой даже для корги, поэтому всегда привлекала внимание женщин и детей. Почуяв Васю, собака посмотрела на него такими глазами, будто молилась, чтобы он забрал её поскорее. Что Вася и сделал.
Они шли в сторону дома Марго, ветер подхватывал листву и бросал под ноги. Василий увидел небольшой дворик, в котором не было людей, кивнул Муму и они свернули. Устроившись на лавочке, Вася посмотрел по сторонам, нет ли рядом представителей правопорядка, и закурил.
– Ты сегодня даже улыбалась, – начал разговор Солдат.
– Не вечно же мне грустить. Найти не получается всё равно… – ответствовала собачка.
– Ты ведь это сейчас не про Мэл и Женю… – прозорливо заметил Тёркин. – Ты думаешь, что до него как-то получится достучаться?
– Не знаю я уже ничего… Вспомнил он почти меня. По глазам знаю, – уверенно сказала Муму.
– Или слушал приказы Чёрного Человека. Я после… после всего этого вообще ни во что и никому не верю и ничего не жду, как говорится. Но какой смысл обсасывать это…