— Так зачем же вы все таки пришли? — наконец, начесавшись вдоволь, любезно спросил Лео. Он положил лапу на стол и начал полировать ее когти специальной тряпочкой.
— За бинтами, — проблеял аптекарь, который вряд ли за всю свою жизнь встречал кого-то опаснее собаки.
— А вы купите новое льняное полотно, — посоветовал Лео. — Постирайте его, а потом вот так, — он резко взмахнул лапой, так, что раздался свист рассекаемого воздуха. — И получите сразу несколько замечательных бинтов. Одолжить?
Аптекарь попытался отпрыгнуть от предложенной лапы, опрокинул стул, еле удержался на ногах и поспешно сказал:
— Нет, спасибо, я, наверное, обойдусь без этого… ммм… предмета. Я как-нибудь сам.
— Но вы обращайтесь, если что, — радушно сказал Лео.
— Конечно, конечно, — улыбаясь так, будто ему свело зубы, Евгений, пятясь, покинул кабинет.
— Ты что творишь? — возмутилась я. — А если он сейчас прямо в приемную ректора направится? Будет на нас жаловаться!
— На что жаловаться? — удивился Леопольд. — на что, что я провожу массаж кожи голосы? От этого, между прочим, лучше волосы растут. Научно доказанный факт. А мы предложили уважаемому Евгению вполне достойный выход из создавшегося положения. И он его принял.
Не удержавшись, я пырснула, но поспешила принять строгий вид.
— Таша, — вздохнул Лео. — Неужели вы веришь в то, что во время Прорыва он кинется на помощь погибающим людям? Да он запрет аптеку и будет сидеть, дрожа, у себя в подвале. Ненавижу такую категорию трусов.
Я тоже знала таких аптекарей. С наступлением темноты они запирали свои аптеки, и к ним невозможно было достучаться за помощью, пусть это будет тяжело рожающая женщина или уличная стычка. Презрев аптекарскую клятву, обязующую оказывать помощь всем просящим, такие «коллеги» заботились прежде всего о себе. Может быть, это и правильно. Но я к клятвам относилась серьезно, считая, что помогая человеку, ты вкладываешь в него частичку своей души. И, даже если ты умрешь, эта частичка будет жить в человеке, который будет помнить о том, как ты протянул руку помощи ему в тяжелую минуту.
Когда пришел следующий посетитель, Лео принялся чесать спину. Разговор развивался по такому же сценарию.
— А что теперь? — полюбопытствовала я. — Улучшаешь волосяной покров на спине?
— Мужчины с повышенным оволосением считаются более сексуальными, — покровительственно объяснил соученик.
— Это тоже научно доказанный факт?
— Нет, это поверье, но такое живучее. И ты знаешь, это так выручает! Например, знакомлюсь я с девушкой, а она ну никак не хочет обращать на меня внимания. А я ей говорю что-то типа "ой, у меня такая проблема! Моя кошка так любит спать у меня на груди, наверное, это потому, что у меня волос слишком много; может быть, их сбрить?". И все, девушка твоя.
— Спасибо за совет, — я еле сдерживала смех, — но вряд ли он мне пригодится.
— Ничего, — щедро сказал Лео, — братьям расскажи.
Я засиживалась в колледже допоздна — домой возвращаться не хотелось. Там отец хранил показательное ледяное молчание, даже не оборачиваясь на мои приветствия. Братья уговорили мать, что ей, после стольких лет погружения в себя, просто необходимо увидеться с родственниками, и сейчас вся семья собиралась в долгую поездку. Меня к этому не привлекали — мама передала мне слова отца о том, что он надеется, что одиночество поможет мне принять правильное решение в жизни, и, когда они вернутся, я обрадую их назначенной датой свадьбы с Тарасом, а также кардинально пересмотрю свое поведение, которое будет соответствовать поведению приличной девушки. Я на это просто покивала, решив все проблемы отложить на время после Прорыва.
Тарас поправлялся с феноменальной скоростью, удивляя всех лекарей. Я считала, что это последствия половины магической крови, но держала свои мысли при себе. Возможно, он поправлялся так быстро только потому, что был мучим ревностью — кто-то рассказал страдальцу, что я провожу все время с привлекательным сокурсником. Тарас очень обижался, ведь, погруженная в дела, я действительно уделяла ему мало времени. Он отказался лечиться дома, и честно оплачивал койку в лечебнице, уверяя, что хочет быть ближе ко мне. несколько раз он заводил разговор о том, что нас связывает с Лео, но я честно отвечала, что мы только сокурсники, волей ректора выполняющие совместную работу.
— Почему ты не можешь посидеть рядом со мной? — каждый раз спрашивал он. — Мне больно, я страдаю, а ты прибегаешь, суешь мне обед в судочке и убегаешь.
— Тарас, я сижу с тобой не меньше получаса! — возмутилась я однажды.
— Могла бы и больше времени уделять своему жениху, — резко ответил он. — Я ведь стремлюсь каждую минуту быть с тобой.