— До сих пор не могу простить отцу то, что он скрывал от меня его, — шепчу так, чтобы никто не слышал. Ни сам отец, вышедший из дома, ни Раида.
— Ты зол на него? — интересуется Царева.
— Да!
— Ненавидишь?
— Скорее нет, чем да, — честно отвечаю. — Наверное, это дурацкая черта, моя преданность, но я обещал маме быть с ним всегда. Несмотря на то, что он делает. Он так-то неплохой ведь, просто ошибок совершает вагон. Мне нужно время, чтобы все это переварить и вернуться к прежним отношениям.
— И ты готов ему все простить? — удивленно спрашивает Стефи.
— Со временем, наверное, да, — выдыхаю и замолкаю, потому что мы доходим до Раиды.
— Ребятушки, оставьте этих двоих, — просит она нас тихо. — У них явно взаимная любовь. Пусть поиграют.
— Так он не играет, — хмурюсь.
— Антон играет с ней по-своему, — отвечает за нее Стефани. — Он не может сделать то, что могут делать другие дети. Поэтому играет с ней глазами. Взгляни, — советует, и я перевожу взгляд на Надю с Антоном.
Девочка прячется от него то вправо, то влево, а затем неожиданно выскакивает. Брат ловит ее взглядом, пытается найти каждый раз, когда та исчезает. И улыбается, когда находит.
Он будто бы глазами с ней говорит, и она понимает его язык.
Меня раздирают чувства. Ужасает боль в моей груди. Мне больно за мальчика, что прикован к коляске. Мне больно, что я могу ему не помочь. Что все надежды окажутся напрасными.
Отец сказал, что для его выздоровления нужен донор.И лишь мой ребенок подойдет.
Только загвоздка в том, что я бесплоден. И в криобанке остался единственный экземпляр моего материала. Мой последний шанс на ребенка. Четыре другие попытки были потрачены. Раньше я думал впустую, но оказалось, что нет. Одна сработала.
А что, если та моя дочь или сын могут помочь Антону? Что, если не нужен новый ребенок?
Может, стоит сказать об этом отцу?
Нет! Я не хочу, чтобы он подключался к поискам моего ребенка с целью получить его кровь.
Сам найду и сам проверю!
И только тогда скажу.
Мой ребенок в первую очередь — мой ребенок! И лишь затем возможный донор для Антона.
— Олег, все в порядке? — спрашивает Стефани, дотронувшись до моей руки.
— Да, все отлично, Стефи, — одариваю ее улыбкой. — Ты с дядей не связывалась?
— Нет.
— Я дозвониться ему не могу, — тяну, в надежде, что она подскажет способ.
— Ой, знаю, — цокает и раздраженно выдыхает. — Папа тоже жаловался, что не может с ним поговорить. Он там что-то в документах накосячил. Что-то стер из личной базы клиники. Папа найти не может и понимает, что дядя конкретно что-то начудил.
— Что?..
Тут же понимаю, о чем идет речь. Моя просьба. Михаил не может найти то, что я его просил найти. И понимает, что это дело рук его брата, Александра.
Ясно! Этот гад и здесь следы подчистил!
— Не заморачивайся, — советует мне Царева. — Дяде прилететь от моего папы должно, как только он трубку возьмет. Чувствует, наверное. Поэтому не отвечает никому, — подбадривает меня, не понимая корня проблемы. — Я бы тоже ему вставила парочку раз, — добавляет мстительно.
— Что-то случилось? — спрашиваю. — Он и тебе что-то сделал?
— Да нет! Мелочи! Просто на вопросы мои отвечать честно не хочет. Но я не я, если не добьюсь своего.
Олег
— Прости, что сорвал тебя, — извиняется Михаил и торопливо садится за столик, — но по телефону о таком не говорят, — добавляет он и делает знак официантке, чтобы подошла.
Царев выдернул меня с семейного обеда, заявив, что нам срочно нужно встретиться. Пришлось отложить свои планы посидеть с младшим братом и помочь Стефани и Наде перевезти вещи. Но отец сказал, что своего водителя для них вызовет.
— Да ничего страшного, — вздыхаю и откидываюсь назад, готовясь его слушать. Однако я уже знаю все, о чем он хочет сказать. Результата нет. Ребенка не найти.
— Я не сильно оторвал тебя от дел? — спрашивает он, после того как делает официантке заказ на ромашковый чай .
— Я был у отца, — отвечаю ему. — Обедал с семьей и Надей со Стефани. Ваша внучка пыталась в меня всю еду затолкать. Была расстроена, что мой желудок не такой вместительный, как ей хотелось бы.
— Они у него? — удивляется и хмурится.
Царев не знал, куда уехали его дочь и внучка? Странно…
— Да.
Решаю пока не спрашивать, что произошло, но мужчина сам отвечает на мои незаданные вопросы:
— Вот чертовка! Все нервы мне треплет и трубку не берет! Не слушает, что я ей говорю, — ругается, но быстро вспоминает, зачем позвал меня. — Но это личное. Насчет твоего вопрос хочу поговорить.