Все бродили из угла в угол, рвались разломать массивную ведущую на лестницу дверь, через которую ушла Добыча, и только Он прижался ртом к полу и всасывал в себя ошметок за ошметком, старательно слизывая расплескавшуюся по полу кровь.
Пять голов успел разнести Роман, пока не вытащил друга с жилого уровня. Мутант нашел их все. Тщательно собрал, вылизал, выпил густеющую бурую жидкость. Разве не для этого природа создала Его — искать пищу, собирать ее ртом, застывать в пароксизме болезненного удовольствия и искать снова?
Кажется, кто–то рядом уже сообразил, что вкусная Добыча ушла. Ее не догнать, сколько не бейся в дверь. А потому нужно есть то, что под рукой. Хотелось броситься на них, тех, кто претендует на Его еду, но на это пока нет сил. Он разберется с ними позже. Всех в труху. Но потом. А сейчас нужно есть. Как можно быстрее и больше. Зараженный, пока еще очень похожий на человека, нашел на ближайшем трупе самое мягкое место и по–звериному впился в него зубами.
Седой отключился от воспоминаний монстра, отшатнулся к стене и сполз, пытаясь прийти в себя после подсмотренных ужасов. Кем был до заражения мутант, он так и не понял. Ясно одно: он начал жрать раньше всех, сожрал больше всех, а потом съел всех оставшихся в живых, с каждым куском мяса становясь тяжелее, сильнее, быстрее и смертоноснее.
И в определенный момент от него начал исходить тот самый Запах, который не выходил у Седого из головы. И, кажется, он разобрался, где источник. На затылке у монстра, под плотным грязно–серым наростом.
Перенос сознания в голову мутанта отнял остаток сил, но Седой не позволил себе расслабиться, находясь так близко к цели. Вколол две подряд инъекции крови. Наспех сжевал пару шоколадок и брикет сушеного мяса. Спустился к двери, мысленно позвал чудовище, зацепился за сочащиеся из него эмоции и некоторое время гонял послушного зверя из стороны в сторону, проверяя надежность контроля.
Сложнее всего оказалось управлять собственным телом, удерживая при этом связь с мутантом. Получилось не сразу, но когда понимаешь, что другого выхода нет — дело спориться намного лучше.
Послушный монстр застыл каменным изваянием. Ни дрожи, ни звука. Только тяжелое дыхание поднимало нечеловечески широкую грудь. Седой ударил по кнопке открытия двери, вдохнул поглубже и, шаг за шагом, выставив вперед автомат, начал продвигаться. Решился бы он на такое, если бы не Запах? Никогда.
Метр. Еще метр. Опустить автомат. В одну руку пистолет, в другую нож. Прицелиться. Мутант если и чувствовал опасность, то никак это не показывал. Широкий замах — и лезвие вошло в серый нарост на затылке зараженного.
Двухметровая туша рухнула под ноги инженера как срезанный стебель травы. Седой разворотил ножом нарост, запустил туда руку и вытащил горсть серой сухой паутины с тремя плотными утолщениями. Моя прелесть.
Сжал в кулаке паутину, выскочил из насквозь провонявшего помещения. Больше в этот филиал ада ни ногой.
Влетев в лабораторию, сбросил с ближайшего стола хлам, разложил паутинки. Запах шел от утолщений, а значит, паутину в сторону. Шершавые шарики легко отделились от нитей. Седой взял один и лизнул. Язык обожгла горечь и вряд ли она сигнализировала о съедобности этих своеобразных внутренностей мутантов. Как вообще пришла в голову мысль, что их можно есть?! Ах, да. Запах.
Инженер раздробил шарик основанием микроскопа и решительно закинул в рот один из мелких осколков. По пищеводу скользнул уголек, готовый прожечь стенки и убить неосторожного человека. Было бы здорово стошнить, но осколок, ни на секунду не угасая, уже свалился куда–то в район желудка и теперь выжигал его изнутри.
Воды! Седой схватил ближайшую склянку и начал пить, захлебываясь, кашляя, запоздало соображая, что хлещет чистый спирт. Обожжённая слизистая отомстила жестокой болью, но жжение в желудке прошло, а вместо него тело прошило блаженство, выбив Седого из реальности.
Вот что обещал Запах. И это именно то, что было по–настоящему необходимо новому телу инженера. Очнулся бодрый, свежий, помолодевший, если так можно сказать о двадцатипятилетнем парне, еще не узнавшем, что такое проблемы со здоровьем. Но вместе с бодростью вернулась тошнота. Правда, на этот раз облегчение пришло быстро — с первой же поднявшейся из пищевода волной рвоты.
Отплевавшись и переборов отвращение, Седой разглядел в неприятной желтоватой жиже несколько мелких черных как смоль чешуек, которые точно не были ни остатками шоколада, не следами не переварившегося сушеного мяса.
Послушный вспышке интуиции, Седой ссыпал остатки расколотого шарика в склянку. Осколки в спирте растворились, а на поверхность всплыли черные чешуйчатые ошметки, поблескивавшие на гранях яркой сединой. Наспех отфильтровал. Глотнул и с радостью констатировал, что доза оказалась в самый раз. Приятное тепло прокатилось по телу, не мешая соображать, не вышибая из сознания. Впереди еще немало опытов с концентрацией и объемами, но инженер уже был уверен — он разгадал один из важных секретов нового мира.