— Мария Борисовна подарила, — с улыбкой сообщила всем Евдокия, показывая новые писчие принадлежности, но бояре не успели разглядеть, потому что в палату вбежали царицыны служанки.
— Куда?! — рявкнул один из старейших бояр, поняв, что жёнки бегут к Евдокии и низко кланяясь, оставляют подле неё короба. — Бояре! — возопил старик. — Да что же такое деется? До чего мы дожили? Это ж всему наперекор! Неужто стерпим?
Но всем сейчас было не до старческого брюзжания. Из коробов вкусно пахло выпечкой.
— Сюда, сюда, — хлопотала подскочившая с места боярышня, ища свободное местечко в своем закутке. — Не забудьте сказать Марии Борисовне, что я низко кланялась и благодарила, — напутствовала Дуня, не обращая внимания на нахохлившихся бояр.
— Данила Дмитриевич, чего смурной? — обратилась боярышня к симпатичному князю Холмскому, когда наконец-то устроилась. — Хочешь пирожок?
Князь хмыкнул, благодарно приложил руку к груди, но ответить ничего не успел. В палаты вошёл царь. Все поднялись, поклонились, а Дунино перо в полной тишине зашуршало по бумаге.
— Ну и чего ты уже пишешь? — усевшись на трон, со смешком спросил Иван Васильевич.
— Как чего? Вот, дословно: «Великий государь земли Русской открыл заседание Думы, в составе которой…» — Евдокия кашлянула, при этому успев с превосходством посмотреть на демонстративно отворачивающегося от неё писаря, — ну, тут дальше список присутствующих…
В палатах наступила гробовая тишина. Мало того, что Дунька тут сидит, так она ещё говорит! Кое-кто начал недобро посматривать в сторону её деда, а тот устроился с Репешком за спиной Кошкина и делает вид, что ничего не слышит, не видит.
— Кстати, бояре, — звонко обратилась она и строго посмотрела на лепших людей царства, — всех поименно записала! — угрожающе потрясла серебряным пером. — Если кто отсутствует без уважительной причины, то извольте оплатить виру.
— Что?! — отмерли все разом.
— Какая вира? — захлопали они глазами.
— Кому? Куда? — голоса стали громче и возмущённее, несмотря на то, что многие собирались делать вид, что боярышни в палатах не существует.
— Вира в пользу казны! — громко провозгласила она. — А как вы думали? — удивилась Дуня и укоризненно покачала головой.
— А если отсутствовал по уважительной причине? — растерянно спросил князь Сицкий.
— Принести справку! — насупив брови, ответила боярышня и, не выдержав, расхохоталась. — Ой не могу! — плюхнулась она на стул и обмахиваясь листком бумаги.
— Дунька, мало тебя Еремей порол! — воскликнул Кошкин и пояснил другим: — Шуткует она.
Но это уже все поняли и посмеивались, толкая друг друга локтями и подначивая, что поверили.
— Евдокия, я же тебя просил! — со вздохом воззвал к её совести царь.
— Так я же разрядить обстановку, а то все смотрят на меня, как на врага народа!
— Правильно, не место девке в Думе! — сипло прокаркал старый Протасьич.
— А с другой стороны, — гордо вздернув подбородок, начала отвечать Евдокия, — в каждой шутке есть доля правды. Надо бы отрегулировать протокол посещения Думы и озвучить уважительные причины отсутствия. И чтобы справочки были на официальной бумаге, купленной у писаря.
Писарь с подозрением посмотрел на неё, перевёл взгляд на царя, а тот откинулся на спинку трона, задумчиво пропуская пальцы через бороду. Потом он дал знак записать дельное предложение, чем насторожил бояр. Все зашушукались, но под тяжёлым царским взглядом вскоре установилась тишина, и служилый объявил:
— Курицын Федор Васильевич! * С докладом о своем посольстве к Стефану.*
(*Стефан Великий — князь Молдавии).
Евдокия с удовольствием вывела полное именование думного дьяка и посла Курицына. Зарождающаяся мода на пренебрежительное именования людей окончательно сошла на нет. Теперь редко кого назовут Федькой, если только не хотят дать подзатыльник.
— Осенью два лета тому назад, — раскланявшись со всеми, начал Курицын, — молдавский господарь Стефан сместил с Валахского престола Раду Красивого и посадил туда Басараба Старого.
Евдокия старательно всё записала, намереваясь после узнать, кто такие Раду и Басараб. Так-то Курицын прибыл из Молдавии… или Венгрии? Во всяком случае Дуня слышала разговоры о Трансильвании, Валахии и Молдавии, в которых отметилось наше посольство. Османы там уже пролили немало крови, обложили тамошний народ данью, и Иван Васильевич решил поискать союзников против них.