— Стефан прислал воинов сопровождения.
— Не торопился он. Мы же уже подъезжаем к Сучаве?
— Да. Надо бы переодеться, — осматриваясь, пробормотала боярышня.
— Я тебе уже всё приготовила. А вон там украшения. Надень.
— Бабуль, не слишком ли?
— Ты представитель царя и царицы, так что нет. Пусть все видят, что мы хорошо живём.
Евдокия предпочла бы побыть в тени, чтобы оглядеться, но так было не принято. Встречали по одежде, и это было важным моментом.
Боярышня еле дождалась, когда поезд подъедет к городу, проедет по тесным улочкам и войдёт в крепость. Когда открылась дверца домика, то она с удовольствием вышла и попыталась охватить всё взглядом.
Покрытые рыхлым снежком стены крепости, множество темноглазых людей, вычищенная дорожка… а потом Евдокия увидела восхищенные взгляды, устремленные на неё. Её жадно разглядывали все, от мала до велика. Юная, белая ликом и в роскошных светлых одежах. Даже мех на ее парадно-выходной шубе был белоснежным. Кому-то вспомнилась покойная жена Стефана Евдокия Олельковна, которую он обожал. Золотоволосая, голубоглазая красавица прожила с ним всего четыре года, но люди до сих пор помнили её.
Евдокия нашла глазами царевича с князем и направилась к ним, стараясь ни с кем не зацепиться взглядом. Бабушка держалась рядом с нею, но на полшага позади и смотрела властно. Она-то хорошо видела, какими взглядами провожают внучку, особенно знать. Даже Стефан долго не мог оторвать от неё взгляда, а что уж говорить о других. Крепче сжав посох в руке, она ожгла взглядом бесцеремонных мужей, и те наконец-то уделили должное внимание главному гостю.
— Добро пожаловать, царевич Иоан.
Глава 11
— Ой, какая же ты беленькая! — в который раз воскликнула дочка Стефана, складывая пухлые ручки в молитвенном жесте. — Так и хочется тебя потрогать, — добавила она и осторожно погладила Евдокию по плечику.
Дуня быстро притянула девочку к себе, чмокнула её в пухлую щёчку и сказала:
— А ты мне кажешься сладенькой! Так бы и зацеловала!
Девчонка засмеялась, шутливо попыталась вырваться, но тут же прильнула обратно:
— В эту щёку ещё не целовала! — заявила она, поворачиваясь боком.
Евдокия обхватила маленькую господарыньку и, расцеловав в щёчки, носик и глазки, выпустила. Девчонка разомлела, прижалась к боярышне и затихла.
Маленькая Елена Стефановна покорила русское посольство с первых дней — и всё благодаря её непосредственности. В день приезда, когда её отец с мачехой встречали царевича, она, не дождавшись окончания затянувшихся приветственных речей, выскочила вперед с возгласом:
— Леля! — и остановилась перед Евдокией, смотря на неё с благоговейным восхищением.
Стефан сердито посмотрел на няньку Елены, потчующую дочь старыми сказами о прошлых богах. Та побледнела, попятилась назад, а потом как в омут ринулась за девочкой, намереваясь её оттащить от гостьи. Все были в великом смущении.
Представители церкви хмурились, местные бояре супили брови, а стоявшие в стороне иноземные гости кривили губы, получив доказательство варварства местных. Мало того, что Стефан, по их мнению, еретик, так ещё и язычник!
А Евдокия удивлённо подняла брови, не сразу сообразив, что её приняли за дочь Лады, юную богиню любви и красоты Лелю. Она-то в дороге вспоминала больше греческих богов, думая, что они могут быть затронуты в беседе на предмет истории при дворе Стефана, а тут надо же!
Девочка остановилась перед боярышней в шаге от неё и смотрела как на чудо. Евдокия наклонилась к ней, заглянула в глаза и спросила:
— А ты солнечный лучик, что решил осветить мрачные стены в день нашего приезда?
— Я?
— Рядом с тобой тепло на душе и хочется радоваться, — пояснила Дуня, давая время девочке и остальным понять, что её хвалят и что ничего страшного не произошло.
— Я не знаю, — смутилась Елена. — Я обычная.
Евдокия улыбнулась и заговорщически спросила:
— А ладошки у тебя тёплые?
Елена подняла руки и показывая их боярышне, ответила:
— Горячие! Они у меня всегда жаром пышут.
— А у меня ледяные, — пожаловалась Дуня. — При въезде в город мы перестали топить печку и сразу стало холодно.
— Так я тебя согрею! — девочка обхватила своими ладошками её руки и жарко подышала на них.
— Покажешь мне свой замок? — спросила Евдокия — и Елена сразу же потянула её ко входу, выпустив из своего захвата только одну руку, чтобы не мешать идти гостье. Свою няньку она игнорировала, а та держалась рядом, опасаясь смотреть на господаря.