Евдокия увидела Курицына, разговаривающего с каким-то важным незнакомцем, парочку иноземцев, местного боярина со своими людьми и охрану. Все они жадно смотрели на роскошную шубу, которую Елена придерживала на плечах.
Не успела Дуня выбрать окошко, где можно было бы остановиться, не боясь сквозняка, как в зал вошёл царевич с сопровождающими. Позади него шёл дядька Никифор Пантелеймонович, держа в руках ларец. Царевич неспешно подошёл к вспыхнувшей маковым цветом Елене, поздоровался. Та гордо вскинула голову, но смущение помешало ей ответить, и Дуня помогла:
— Иван Иваныч, я рассказала хозяюшке этого замка о чудесном подарке, который ты приготовил для неё.
— У меня много подарков для моей будущей невесты, но ты имела в виду эту игрушку?
Никифор Пантелеймонович подал царевичу шкатулку, и он поставил её на столик.
— Открывай! — обратился он к девочке. Та закусила губу, вопросительно посмотрела на царевича, он ободряюще ей кивнул. Тогда Елена повернулась к столику и… вновь обернулась к Иван Иванычу.
— Что же ты? — мягко спросил он у нее. — Хочешь, вместе откроем?
Елена кивнула, но тут одна из присоединившихся ко всем дама фыркнула, и девочка отказалась:
— Я сама.
Царевич ожёг взглядом появившуюся знатную даму, что успела состроить ему глазки, а Евдокия с другими жёнками быстро вытеснили её за круг. Та хотела было возмутиться, но жёнки встали плотно, а Арина картинно принюхалась и чихнула со всем презрением.
— Еленушка, поверни ключик, — наклонившись к ушку девочки, посоветовал царевич, а потом и вовсе обхватил своей рукой её пальцы. — Вот так… когда что-то делаешь вместе, то завсегда проще.
Елена не смогла ничего ответить и только взгляд выдавал её волнение.
— А теперь давай собирать подарок, — с улыбкой произнес Иван Иванович, видя недоумение в глазах девочки.
Он быстро разложил детали позолоченного деревца, подноса и крутящейся вертушки с подвесными ангелочками. Это был вариант самой первой игрушки, которую они с Дунькой заказали у кузнеца много лет тому назад.
— Ставь свечи и зажигай, — велел царевич, отдавая инициативу будущей невесте. Та все исполнила и посмотрела на него.
— Ты на игрушку смотри, — посоветовал он ей, и та как раз начала работать. Верхушка раскрутилась от поднимающегося вверх тёплого воздуха, подвешенные к ней невесомые ангелы начали движение и, задевая бубенцы, расположенные на древе, заиграли в длинные трубы.
— Ах! — воскликнула Елена и захлопала в ладоши. — Какая красота!
Присутствующие приблизились, чтобы разглядеть, чем восхищается дочь Стефана. Жёнки расступились и многоголосое «ах» повторилось. В зале уже было намного больше народа, чем когда сюда пришла Елена с боярышней из русского посольства.
Евдокия тоже отошла, позволяя остаться царевичу с дочерью господаря вдвоём посреди людей. Они сразу почувствовали, что на них смотрят и Иван Иваныч ободряюще посмотрел на девочку, а та выпрямилась, чтобы показать, какая она взрослая. Вот только накинутая поверх плеч шуба соскользнула и упала бы, если бы царевич не удержал её.
— Что же ты не надела её? — тихо спросил он.
— У меня рукава и… — прошептала Елена, показывая рукава в форме крыльев и накинутый на плечи суконный плащ без рукавов.
Царевич со вздохом произнёс:
— Эх ты, держи-ка, — он снял с себя фибулу, и подхватив полы шубы, скрепил их на груди Елены. — Вот так тебе легче будет удерживать её.
Девочка смущённо посмотрела на подарок. Брошь в виде птицы была усыпана лалами, а Иоан отдал её запросто, не жалея. Она крепче сжала полы шубы, показывая, что теперь точно не потеряет ни шубу, ни его дар.
— Вот и молодец, — похвалил он её, и Елена выпала из галдящей чайками толпы. Она мысленно повторяла его слова «вот и молодец» раз за разом, наслаждаясь той теплотой, что испытывала, слыша их. Не заметила, как нянька увела её к себе, выговаривая за нескромность. И только когда та сняла с неё шубу и понесла вон, очнулась, закричала:
— Не трожь! То моё!
— Да я только госпоже Марии показать, — принялась оправдываться женщина.
— Пусть приходит ко мне и смотрит, а ты не трожь!
Евдокия проводила взглядом Елену и одобрительно улыбнулась Иван Иванычу. Она знала, что девочка ему не показалась ликом. Пухлые щечки были милы, но с возрастом грозили повиснуть, притянув к себе прозвище «хомячьи щечки». Яркие дуги бровей были излишне яркими. Но при всем этом Елена выглядела миловидной, по-своему очаровательной. У неё был аккуратный носик, прелестные губки, завораживающие своей глубиной глаза, а брови… их можно сделать потоньше и не такими довлеющими над лицом. И сразу заиграют черты лица, которые были близки к правильным. Ну, а щёчки… так это тоже самое, как лопоухость. Кто-то насмешливо высмеет, а кто-то налюбоваться не может и при взгляде на это чудо умиляется всю жизнь.