Но в любом случае внешность Елены отходила на второй план, стоило ей оживиться. Ее лицо было чрезвычайно выразительно и было уже неважно, насколько она красива. Вот на это обратила внимания Евдокия, когда разговаривала с царевичем.
— Ты посмотри, сколько в ней жизни и огня! Сейчас она по наивности отдаёт тебе всё за одно твоё ласковое слово, но стоит ей подрасти и увидеть, какими глазами на неё будут смотреть другие мужи, то…
— Какие другие? Ты о чём вообще?
— А ты думаешь, что если жена за мужем, то на неё никто не смотрит? — провокационно фыркнула Евдокия. — Неужто не видел, как за одну улыбку твоей матери многие бояре готовы в лепёшку расшибиться? Им не нужна награда, а только обогреться её добрым взглядом и знать, что она улыбается именно им.
Иван Иваныч засопел, но понимающе кивнул.
— От тебя не требуется изображать из себя влюбленного голубя, но проявить вежливость и показать, как ты можешь беречь свою суженую, стоило бы. А пока суть да дело, присмотреться к другим знатным девушкам и сравнить. Быть может, это поможет тебе лучше увидеть, за какое сокровище мы тут бьёмся.
Царевич, оставаясь один, обдумывал Дунины слова и находил им подтверждение. Нравы при дворе Стефана были своеобразными. На виду боярышни блюли себя строго, а при случайных встречах наедине некоторые довольно открыто предлагали себя в надежде, что он женится или хотя бы щедро одарит их. Но это уж Фёдор Васильевич приучил знатных дам к подаркам, а царевич не собирался никого брать в постель в доме Стефана.
А сейчас он впервые близко пообщался с Еленой и даже не заметил, как попал под её обаяние. Во всяком случае он расстался с брошью с радостью и ещё что-нибудь бы подарил, лишь бы увидеть, как она на него смотрит. И только насмешливый взгляд Дуньки привёл его в чувство.
Он стер глупую улыбку со своего лица и оглядел зал. Все как раз расступились, впуская господаря и русского князя Юрия. За ними шли другие мужи. Евдокия приметила, что один из них держится рядом со Стефаном на равных.
Он был так же властен и источал энергию силы. У него были резкие черты лица, как у господаря, но телом он был сухощавее. Евдокия засмотрелась, пытаясь понять, чем же здешние правители схожи с Иваном Васильевичем или тем же Юрием Васильевичем и почему свои ей ближе. И, видимо, слишком задержала взгляд, потому что спутник Стефана посмотрел на неё в ответ. Евдокия вежливо склонила голову, опуская взгляд.
— Кто это? — спросил спутник Стефана у ближайшего боярина.
— Боярышня Евдокия, господарь Влад. Она приехала с царевичем, чтобы стать подружкой нашей Еленке. С ней её бабка, монахиня.
Боярин замолчал, ожидая, не спросит ли чего ещё Влад, но тот уже отвернулся и от него, и от боярышни. Боярин облегченно выдохнул и отошёл, а когда вновь посмотрел на валашского господаря, то рука сама собой потянулась перекреститься. Тяжёлый немигающий взгляд Влада был устремлен на засмеявшуюся колокольчиком боярышню.
Глава 12
Боярышня стояла и слушала, как ее сопровождающие обсуждают прозвище Влада Дракулы. Оно произносилось смягченно и одной из служилых женок показалось, что господаря прозвали Дрэгуном. От волнения ли или от языкового различия в произношении многих слов, но женщина предположила, что валах получил прозвище из-за того, что он хороший плясун. Она тут же втянула подруг в обсуждение, но мнения разделились. Появилась версия, что в жизни господаря был случай, когда он остался без оружия, но победил врага, дрыгая ногами за что и получил прозвище.
Евдокия в изумлении слушала до чего додумались женки и не могла не признать, что некоторая логика в их цепочке размышлений была. Но оценивающе-любопытные взгляды женщин в сторону великого и ужасного Дракулы с целью определить хороший ли он танцор, ее развеселили. Она хмыкнула, обратив на себя внимание спутниц.
— Ты чего, боярышня? — с улыбкой спросила Надежда.
— Представила, как господарь Влад идет в присядку, — пошутила Евдокия.
— А что? — вскинулась женщина. — По нему сразу видать, что он живчик. Такой, что в танце, что в бою закружит, никому не даст подойти.
Надежда подбоченилась, повела плечом, как будто жилистый валах уже вокруг нее выплясывал, а боярышня не сдержалась, рассмеялась. Уж больно грозно старшая из служилых женок окинула взглядом окружающих, воинственно выставляя объемную грудь вперед. С учетом имеющегося нижнего поддерживающего белья выглядело это впечатляюще. Стоявшая рядом с Надеждой подруга толкнула ее в бок, чтобы та не смущала мужей могучими округлостями, но рассмеялась вслед за боярышней, стыдливо прикрывая рот ладошкой.