— Иван Иваныч, — обратилась она, когда тот перестал пинать свои сапоги, — если предположить, что крестовые походы рыцарей были ничем иным, как походом за знаниями, то не удивительно, что стервятники Папы знают и умеют больше, чем мы можем себе представить. Ты же слышал, что Игнасио упоминал о хранящихся в папской библиотеке трудах из багдадского дома Мудрости и Гондишапура? А это в первую очередь медицина!
Царевич некоторое время недоумённо смотрел на неё, но собрался с мыслями и ответил:
— Я всегда думал, что больница в Гондишапуре — это легенда.
— Больница? — хмыкнула Евдокия. — Нет, там не просто больница была, а центр медицины! Лекари лечили и изучали болезни, описывая их. Они создавали лекарства и готовили преемников. И эти труды находятся у Папы! А я тебе напомню, что Авиценна, Абу Бакр ар-Рази, ибн ан-Нафис — выходцы из тех краёв. Им достались крохи древних трудов, но даже так они превзошли европейских лекарей.
— Про Авиценну слышал, а остальные… — Иван Иваныч нетерпеливо оглянулся на князя, надеясь, что тот выскажешься по делу, а не как Дунька, но девушка торопливо продолжила:
— Они дали описание происходящих внутри человека процессов, разработали новые лекарства, придумали удобные инструменты для операций и оставили немало записей для потомков. В наших монастырях сохранились кое-какие книги, и их не просто хранили, а переписывали и пытались размножить. Игуменья Анастасия мне прямо сказала, что когда на востоке были разрушены города, то дошедшие до нас беженцы отдавали книги монахам, чтобы те спасли их и сохранили в веках.
— Дунь, ты…
— Подожди. Ты спросил, откуда папский посланник знает то, чего мы не знаем. Я тебе отвечаю и считаю важным это понять. Рыцари в крестовых походах выгребали не только золото, каменья и шёлк, они увозили книги. Но смотри, что получается: ни они, ни их правители не удосужились их прочитать. Это сделали единицы, и из истории мы знаем, что все они вызвали недовольство церкви своей учёностью.
— Ну ты вспомнила! Когда это было? Сейчас во всех европейских монастырях выращивают лечебные травы и ценят тех, кто умеет лечить.
Евдокия открыла рот, чтобы закончить свою мысль, но царевич сам все сказал:
— Ты преувеличиваешь разорение от рыцарских походов. Процветание азиатских государств было прервано Чингизом, это его воины оставили в руинах Бухару, Самарканд, Мерв и другие города. Его руки дотянулись до Персии и до страны Чудес, ввергая жителей в рабство и нищету.
Евдокия открыла рот, чтобы настоять на своих мыслях, но царевич опередил её:
— Я не спорю, что рыцари привозили из своих походов книги, которые отдавали папскому престолу. Об этом говорил сам Игнасио.
Иван Иваныч тяжело вздохнул, кивнул сам себе и признал, что все же в словах подруги есть рациональное зерно, а он своими уточнениями только все путает:
— Теперь мне даже удивительно, что никто раньше не задавался вопросом, зачем шла охота за знаниями, если их не открыли даже для знати.
— Вот! — Евдокия обличительно вздела палец кверху. — Знания исключительно для избранных, для преданных лично Папе! А учёных жестко контролируют и придавливают, если они выдают передовые мысли.
Царевич уныло смотрел на Евдокию, не зная, что делать с открывшимися обстоятельствами. Можно было бы сказать, что пусть Папа делает у себя что хочет, но он лезет на Русь: заговоры, покушения, смущение умов… всё это дело рук его посланцев.
Но подруга не разделила его мрачных мыслей:
— Не печалься, царевич! На каждого мудреца довольно простоты. Мы по наитию все последние года в пику Папе передавали знания людям. Конечно, кто-то берёт немножко, но достаточно тех, кто вдохновлён узнанным и идёт дальше.
Евдокия посмотрела на князя, намекая на его дельтаплан.
— А теперь важно донести до наших священников, каков замысел Папы или тех людей, что прячутся за ним — и дорога на Русь будет закрыта! Только замечу, что нам необходимо беречь своих розмыслов и таких людей, как Катерина.
— Это мы потом обсудим, — закрыл Иван Иваныч поднятую тему. — Кстати, отец давно хотел просить тебя взяться за собрание трудов по разбору железных руд, по плавке и прочему. Розмыслы записывают все свои достижения, но некому собрать всё воедино, чтобы начать учить молодых.
Евдокия разочарованно посмотрела на царевича, но согласно кивнула. Кошкинские металлурги добились значительных успехов, и давно пора было систематизировать записанные ими наставления, но кроме неё этого пока некому сделать.
— Всё это вы можете обсудить по дороге домой, — вступил в разговор князь. — Сейчас надо идти к Стефану и говорить о нашем отъезде. Тянуть больше нельзя.