И вот если это он, тогда его отец Юрий Владимирович Долгорукий, считающийся основателем Москвы, тогда он умер примерно 1160- 1165 год. Более точно я дату смерти основателя Москвы не помню.
Долго просидела в своей комнатушке, опечаленная. Страх сковал, надежды выбраться и вернуться в своё настоящее, не осталось совсем мало. Растерянная и заплаканная, я вышла во двор и поплелась к конюшню. Заглянув в ворота, увидела Ефима.
- Добра тебе Ефим, ты один? Можно зайду?
- Добра Марья, заходи, - он повернулся ко мне и улыбнулся.
- Как Надея? - подошла к лошади в серое яблоко.
- Люба, Надея? - он вопросительно посмотрел на меня.
- Люба, а можно на ней проехать? - улыбнулась прося.
- Ты верхом могёшь?- он удивлённо поднял брови.
- Да.
Ефим отбежал в сторону и притащил седло, стал седлать лошадь, посматривая на меня.
Потом проговорил:
- Чего стоишь, беги, надень штаны, как поедешь.
Меня не надо было просить, стремительно понеслась на кухню. Нашла там Фросю, и затараторила :
- Фрося, мне штаны надо.
- Какие штаны?
Постаралась быстро ей объяснить, что мне нужно. Разобравшись, она нашла мне всё-таки какие-то штаны и я их надела, подвязав сверху вдетой в пояс веревкой. А затем бегом вернулась на конюшню.
Там Ефим уж ждал меня, Надея и ещё один конь были под сёдлами и били копытами в нетерпении. Я взялась за уздечку своей кобылки и с лёгкостью взлетела в седло.
Ефим чуть замешкался, он хотел мне помочь, но быстро понял, что я сама справлюсь и тоже поднялся в седло. Мы выехали со двора в задние ворота рядом с конюшней, и направились к лесу.
Я огляделась, весна бушевала, на лугу всё покрыто зеленью, буйство луговых первоцветов. Стащив с косы шнурок, удерживающий её, распустила косу. Ускорив лошадь, направила её рысью к кромке леса.
- Любо-то как, добро!!!!- кричала на полном скаку.
Добравшись до леса, мы прогулялись немного по лесным тропинкам, я набрала целую охапку лесных первоцветов. Ефим всю дорогу улыбался и посмеивался надо мной:
- Ты как птичка, вырвавшаяся из клетки.
- То правда, устала сидеть всё время во дворе.
- Буду брать тебя выгуливать лошадей, ты хорошо держишься в седле.
- Благодарю, только рада буду.
Вернувшись в конюшню, я помогла Ефиму расседлать Надею.
- А где конь вороной, крупный такой, тот, что рядом с Надеей стоял?
Ефим обернулся и напугано стал озираться.
- Это княжий конь, его только князь мог взять. Да и, чужому, он не даст на себя сесть.
В этот миг ворота в конюшню отворились, и на пороге появился всадник на том самом вороном коне.
Глубоко вздохнув, со страхом смотрела, как всадник спустился с коня.
Попятившись спиной, забилась в угол и старалась почти не дышать, но глазами так и продолжала всматриваться в темный силуэт, приближающийся ко мне.
Он остановился передо мной, Ефим в этот миг, склонился перед ним, согнувшись в поясе. Князь Олег, а это был именно он, отдал ему поводья, и повернулся ко мне.
Я задержала дыхание, страх совсем сковал меня. Нужно было мне поклониться ему, как это сделал Ефим, но из моей головы со страху всё выветрилось. Смотрела на него, и видела перед собой только его тёмные глаза. Омуты, а не глаза.
- Красный конь, у князя Олега, - произнесла, на их языке.
Князь замер, так и продолжая на меня смотреть, и вдруг сделал шаг ко мне, приближаясь.
- Нравятся лошади? - это он мне.
Я мотнула головой, соглашаясь, на большее меня уж не хватило.
- Ефим, разрешаю. Бери её с собой, выезжать лошадей, она хорошо в седле держится.
- Да, княже, - это Ефим.
Князь развернулся и пошёл на выход.
Он ушел, и я, поблагодарив конюха, тихо пошла на кухню. Мне дали работу, почистить овощи для приготовления в печи. Только я закончила, мне вручили целый мешок крупы и сказали за два дня прибрать её от мусора.
Притащив мешок волоком на двор, утащила его за угол, там на скамеечке и деревянном столе, и устроилась. Насыпала на противень пару-тройку горстей, выбирала хорошие зёрна ссыпая чашку.
Так провела несколько часов, благодаря что досталась мне крупа довольно крупная, похожая на перловку, а не пшено. Несколько часов и спина уже затекла, но я ещё даже не перебрала и четверти.
Подняла голову, размяться. Глазами повела, и заметила сидящим на скамейке, в том саду где гуляют наложницы, князя. Он смотрел в мою сторону, повернув голову, посмотрела за свою спину, решив, что там кто-то из дворовых людей.
Но там никого не было, я вновь повернула голову и посмотрела на князя. Он не отвернулся, а так и смотрел на меня. На меня, я уж не сомневалась.