Хоть род Арес находился в опале, во время учёбы Андер занимал место на самой верхней ступени. Наследники слабых родов или, что хуже, стеснённых в средствах, подвергались насмешкам. Девушки старались побыстрее найти себе защитника со всеми отсюда вытекающими. Конечно, не все раздвигали ноги. Были и гордячки, но, как правило, они ломались к курсу третьему.
К чести Андера, он не пользовался своим положением. И когда эти пару дней я находился на территории Академии и мне попадались знакомые студенты, не стыдно было смотреть им в глаза.
Незаметно я погрузился в свои мысли, и только когда Лилия начала трясти меня за руку, я вернулся в реальность.
— Анд? Ты в каких облаках витаешь?
— Прости, просто задумался.
— Ладно, — улыбнулась она. — Зачем тебе на рынок?
— Хочу прогуляться с тобой. Может что-нибудь купим тебе. Если понравится и…
Лилия заткнула меня, страстно поцеловав.
— Эй, чего на тебя нашло? — спросил я, смотря на зардевшуюся девушку.
Она прижалась ко мне.
— Просто приятно, что ты делаешь это для меня. Чувствую себя особенной и мне нравится это.
Ахилес, столица королевства Ирвент, находилась на берегу моря Струн. И сюда прибывали торговые корабли со всех стран. И товары тут были всякие разные. Конечно, в Виндаре тоже был большой рынок, но столичному он явно проигрывал. Объяснялось это тем, что платёжеспособных граждан тут было в разы больше, чем у нас дома.
Когда Андер был в столице, он пару раз бывал на рынке, но всегда шёл за чем-то конкретным. Я же имел другую цель. Мне хотелось посмотреть, чем торгуют и, соответственно, понять, что производят в других странах.
Расплатившись с извозчиком, мы пошли ко входу на рынок. В самом начале располагались ряды торговцев рабами. Данный товар всегда был в ходу. И проходя мимо, я старался не задерживать внимания на них. Мне, человеку двадцать первого века, было жалко смотреть на них.
Я заметил, что Лилия, наоборот, оценивающе смотрит на рабов. Хотя тут удивительного ничего нет. Она была человеком этой эпохи. Рабство для неё было обычным делом.
Вскоре впереди показались торговые палатки с тканями и нарядами, и стоило Лиле их увидеть, как она ускорила шаг по направлению к ним.
Рынок — это место обитания криминогенного контингента. И я ожидал, что скорее кто-нибудь попробует нас обокрасть, нежели произойдёт следующее.
Я отвлёкся всего на несколько секунд, услышав крик глашатая. От него я узнал, что какой-то купец выставляет на продажу живого песчаного муравья из Пустоши. И народ, услышав это, буквально повалил в ту часть рынка.
Мне было тоже интересно посмотреть на муравья, и хотел сказать об этом Лилии, но, когда посмотрел туда, где она только что стояла, там никого не было.
Не успел я испугаться, как услышал её заливистый смех. Обернувшись на голос, увидел её иии… какого-то парня в богатых одеждах. На вид ему было лет двадцать. Одежда на нём явно свидетельствовала, что он из торгового сословия. Причём, судя по той же одежде, он был вполне успешным купцом.
— Я так рад тебя видеть здесь, — чуть ли не с придыханием произнёс парень. Его улыбка была искренней
— Стен, я тоже рада тебя видеть.
— Ты так и не сказала, что тут делаешь?
— Приветствую, — подошёл я к общающимся. — Эта прекрасная леди здесь со мной.
Я не знал парня, однако тот, увидев меня, стал серьёзным и низко поклонился.
— Ваше сиятельство, прошу меня простить, я Вас не заметил. — Он перевёл взгляд с меня на Лилию, посмотрел, как мне показалось на руку, на которой, будь она замужем, были бы свадебные браслеты на запястье, и ничего не найдя, его лицо просветлело.
Я уже понял, он меня знал. А вот я его, как бы не напрягал память, нет. Поэтому спросил у Лилии.
— Кто это?
— Андер, это Филипп. Он и его отец поставляют лекарственные травы в городской госпиталь Виндара.
— Но торгуем мы не только травами, но ещё и ингредиентами, артефактами, органами, извлечёнными из тварей Пустоши, и… — сделал он паузу, — если Вы слышали глашатая, то уже знаете, что сегодня на продажу выставили песчаного муравья. Это мы привезли его сюда.
— Слышал, — ответил я. — Только не понял зачем? Ценности с него почти никакой? На продажу с него можно взять только хитиновый панцирь и жвала.
— Ваше сиятельство, Вы, конечно, правы, — поклонился парень. — Но не совсем.