Бурый железняк (лимонит) - "болотная руда", которой так богата местная земля - откладывается в основном в виде конкреций и рыхлых масс на глубине 15 - 20 метров, с мощностью рудного слоя в среднем один-полтора метра. Ну а лучшие залежи лежат на глубине 17 - 34 метра, где встречаются линзы руды мощностью до четырёх с половиной метров. Но до них в иной реальности добрались уже в 18, а то и 19 веках, когда все легкодоступные месторождения выбрали. Так же значительное количество железа находили в железистых песчаниках, или "звездунах", которые часто встречаются в окрестностях. В общем, железо лежало буквально под ногами, просто в одном месте его только кузнецу местному и хватало, а в другом вполне себе на хороший заводик набрать можно было. Разработки же таких залежей велись с помощью "дудок" - вертикальных ям-колодцев глубиной 5-10 метров. Добытую руду перегружали на телеги и везли к домницам, где в результате прокаливания руды с углём получалось тестообразное кричное (или по-другому губчатое) железо. Потом крицу долго очищали от шлаков ковкой, выдавливая примеси сильными ударами молота. И долгое время ковка была основным процессом в технологии производства железа, причём, с приданием изделию формы она была связана в последнюю очередь: ковкой получали само железо. Поэтому на изготовление сабли, или скорее нужного количества металла для неё, могло уйти несколько месяцев, а на доспехи и того больше.
Конечно, всех этих подробностей Андрей не знал, как не знали и князья Одоевские (серчавшие на то, что Воротынские потихоньку изгоняют их из родного Одоева), что забирая под владения новые земли, они умудрились прибрать к рукам почти все, сколь ни будь значимые месторождения лимонита, кроме жиздринского. Но главная ирония судьбы была в том, что воспользовались этими месторождениями не они или их потомки, а совсем другие люди.
Зато Андрей знал точно, что при помощи доменной печи и плавки процесс можно было ускорить и облегчить в разы. Нужно было лишь найти специалиста по ним. Но Андрей был истинно уверен, что нечто подобное в Европе уже существует, а значит надобно приложить усилия, дабы завлечь на Русь хоть одного умельца. А уж потом с помощью его учеников развить дело на настоящих рудных залежах, которые уже будут принадлежать лично ему.
А разговор с племянником был нужен ему именно для того, чтобы обработку главы рода начал родственник (да не простой, а, как ни как, сын старшего брата) который был бы в принципе и сам не против нового дела. А для этого и шло ныне охмурение молодого княжича с раскрытием перспектив и всего прочего. Не забыли и про честь княжескую: ведь Пушечный двор лил пушки, а на ядра не всегда хватало времени и сил. Вот и вынуждена была казна закупать "нарядный припас" на стороне. И тут Одоевские, чин чином. Могут количеством государя поразить, а могут и ценой. Но без внимания государева точно уж не останутся.
Так что, получив информацию к размышлению, Роман ушёл из гостей в изрядном подпитии, и теперь Андрею оставалось лишь ждать.
Глава 40
Сразу после рождественских праздников Андрей планировал отправиться в свою камскую вотчину, но в его планы как всегда с грацией носорога вмешался Михаил. Старший брат здорово сдал в последний год, но всё ещё оставался деятельным человеком, который чувствуя, что отмеренное ему время уходит, старался закончить все земные дела, дабы спокойно подготовиться к переселению в мир иной - горний. А дел этих было невпроворот, потому как не менее деятельный Владимир уже почил, а ни Федя, ни Боря этот воз явно не потянут. И вся надежда оставалась лишь на Ивана да Андрея, но, зная всех братьев, он так и не мог выбрать, что для рода лучше. Если Фёдор и Борис жили вотчинными затворцами, то Иван был безмерно честолюбив, а Андрей авантюрен. И если первые максимум что могли так это удержать род и не позволить потомкам лишиться княжеского титула (чего многие, погнавшиеся за лёгкой жизнью уже свершили), то вот вторые могли как вознести род, так и подвести его под плаху.
А ещё он прекрасно понимал, что Иван не сможет так же строить Андрея, как он. И не потому что брат не будет слушаться, а потому, что воспитанный в монастыре и хорошо поднаторевший в риторике, тот просто сможет легко уговорить старшего поступить так, как нужно ему. Что он уже не раз и проделывал за это время. Правда, стоит признать, что идеи те по результатам были очень даже не плохи, но всегда шли как-то по краю. А ведь удача дама капризная, это ещё ромейские греки знали. Вот он и хотел поумерить авантюризм Андрея самым простейшим способом. Ведь ни что так не привязывает человека, как семья и дети. Тот, кого натура ведёт исключительно за приключениями, тот никогда не свяжет себя подобной обузой, по крайней мере, до тех пор, пока не решит покончить с кочевой жизнью и осесть окончательно. За свою долгую жизнь Михаил видывал таких людишек не раз и считал, что неплохо научился распознавать их. Да, Андрейко был близок, очень близок к ним, но всё же не такой. А значит, следовало срочно женить охламона, тем более что тот вроде и сам себе зазнобу нашёл.