Поскольку происходило всё это в сгущающихся сумерках, Андрей лишь позавидовал зрению матроса, поскольку сам смог рассмотреть потерпевшего кораблекрушение значительно позже, хотя и пользовался подзорной трубой, как и вахтенный мореход.
Сильно сбрасывать ход не стали, а просто проходя мимо, кинули человеку канат с петлёй на конце и легко вытянули его на палубу. Тотчас на продрогшего бедолагу накинули тёплое покрывало и протянули подогретый мёд. Стуча зубами, моряк выпил предложенное и поплотнее запахнулся.
- Скидывай мокрое, - скомандовал Евсей, исполнявший на "Пенителе" должность боцмана. - И откель ты такой взялси?
- С лодьи купца Мовчана, - бойко ответил спасённый, сноровисто скидывая мокрое и напяливая сухую одёжку, принесённую зуйком.
- Ага, русский, стало быть. А чего раньше не обозвался?
- Горло от морской воды пересохло.
- Это бывает. Давно бултыхаешься? - участливо поинтересовался Евсей.
- Дык, почитай с обеда.
- И как тебя угоразд..., - тут боцман, заметив подходящего князя, примолк.
- Что тут? - спросил Андрей. Конечно, не дело командира ходить к каждому спасённому самому, но терзали его смутные подозрения, вот и поспешил удовлетворить он своё любопытство.
- Дак выловили вот. Говорит с лодьи, а как в море угодил, про то ещё не спрашивали, - бойко отрапортовал боцман.
- Ну и как это произошло? - уже напрямую к спасённому обратился Андрей.
- Да почитай перед обедом выскочила из-за острова чужая когга. Нас заприметив, вздёрнули какой-то флаг и сразу кинулись вдогон. Ну и взяли на абордаж. Я с зуйком на корме отбивался, а как увидал, что живых-то и не осталось почти никого, взял да и сиганул за борт. Зуёк за мной, а эти нехристи давай по нам из луков стрелять. Попали в мальца, утоп зуёк, а я ныряю хорошо, вот и таился под водой до последнего. Видать тоже потонувшим посчитали. А потом на обломках и купался. Замёрз, спасу нет. Думал, отдам богу душу, а тут вы. Так что, благодарствую за спасение.
- А что за флаг был? - этот вопрос сейчас интересовал Андрея больше всего.
- А кто его знает. Там рука с сабелюкой намалёвана была.
- Точно?!
- Вот те крест, - перекрестился мореход. И, глядя вслед удаляющемуся князю, повернулся к боцману: - Чего это он словно обрадовался, про флаг тот услыхав?
- Не знаю, - пожал плечами Евсей. - Но чую, работёнку ты нам подкинул точно.
Утром, едва рассвело, корабли легли в дрейф, а с "Супружницы" и "Николая" спустили лёгкие ёлы и их капитаны прибыли на борт "Пенителя морей". Здесь Андрей потребовал с них перевезти на флагман по десять ушкуйников, а потом долго инструктировал, что и как делать и кто в конвое главный, потому как, оставляя их прикрывать торговые корабли компании, сам же он собирался отправиться на охоту. Виденный спасённым мореходом флаг - рука с поднятой саблей - был королевским штандартом, что даровал Сигизмунд тем каперам Гданьска, кто отправился бороться с русским мореходством. А значит, говоря пафосным языком, битва за Балтику началась, и теперь всё решат только пушки.
Дождавшись прибытия новых бойцов (для охраны каравана хватит и по два десятка на корабль), "Пенитель морей" отвернул в сторону и, поймав ветер всеми парусам, спустя несколько часов полностью скрылся из виду.
Понимая, что большинство джентльменов удачи предпочтут охотиться в самом узком месте, Андрей распорядился взять курс обратно в Финский залив. Теперь, когда его не сдерживали торговые лодьи с прямыми парусами, "Пенитель" ходко резал волны, дрожа, словно новичок в предвкушении боя.
Андрей тоже ходил в приподнятом настроении, словно ему передалось нетерпение судна. Скинув кафтан и оставшись в белой рубахе из тонкого льна, он часто забирался на ванты и, усевшись там, прочно обхватив ногами выбленку, долгое время наблюдал за летающими вокруг чайками и сверкающими в лучах солнца морскими водами. Он сидел среди парусов и ветер бил его в грудь, остужая голову.
Однако море словно вымерло, вокруг не было видно ни паруса. Так в одиночестве они вновь проскочили мимо Осмусааре и ворвались в Финский залив. И почти сразу напоролись на ревельских торговцев, трогать которых не стали и обошли стороной.
Охота на охотников началась!
Было раннее утро, и весь корабль ещё спал, когда сверху, с вороньего гнезда, вдруг раздался зычный голос:
- Эй, внизу, на палубе!
Стоявший на баке Вениамин, дублёр вахтенного начальника из гардемаринов, поднял сонные глаза к дозорному и крикнул фальцетом: