В общем, школа зодчих, подчинённая приказу, готовила будущих архитекторов, причём ученики старших классов в ходе практических занятий участвовали в реальном строительстве, помогая в производстве обмеров и составлении планы домов, а также работали на казённых кирпичных заводах, постигая секреты и возможности производства. По окончании же школы они могли поступить в Университет, чтобы выйти оттуда уже полноправным зодчим, а могли и просто пойти работать помощниками и начальниками участков. Самостоятельно же что-то строить таким зодчим дозволялось лишь после сдачи особого экзамена, так как рухнувшие храмы и палаты никому на Руси были не нужны. История с обрушением Успенского собора ещё была относительно свежа, ведь старики, что видели это своими глазами были ещё живы.
Ну и разумеется, во главе нового Приказа встал Андреев родич. Ну а что? Кумовство тут процветало и иного никто бы не понял. Тем более, что Михаил и не собирался умирать, давно пережив себя в иной истории. И не только пережив, но и настрогав кучу малышни, чего в ином мире с ним не случилось. Чин он, в отличие от младших братьев, носил небольшой, но, как и в иной истории приказом руководить положили стольнику в подчинении которого было аж пятеро дьяков и десять подьячих. Штат приказа был изначально расширен, чтобы справляться со всеми возложенными на него задачами. Ведь, в отличие от своего прошлого мира, Андрей собирался сотворить Русь каменную на пару столетий раньше. Так что стольник князь Михаил Барбашин теперь являлся не только одним из многих московских царедворцев, но и главой целого приказа с правом личного доклада государю. Что разом подняло его над сонмом таких же стольников и стряпчих.
Ну а чтобы Михаил ничего не напортачил (ведь в каменном строительства князь не разбирался от слова совсем), то на должности трёх из пяти дьяков волевым решением попаданца были поставлены лучшие из имевшихся у него под рукой зодчих с выявленными зачатками управленцев, а остальные две заняли привлечённые тестем дьяки, которые должны были, кроме всего прочего, безболезненно влить парней из народа в элитное общество московского дьячества, которое, как и любое сословное общество, не сильно-то любило подобных выдвеженцев. И надо сказать, что это у них получилось, хотя и не сразу и не со всеми и, разумеется, не без проблем. Пришлось даже кое кого из зодчих заменить, но главное, что вся эта местечковость не помешала работе нового приказа и не сказалась на придворной карьере князя Михаила Барбашина.
В общем, Каменных дел приказ выдал на-гора два проекта и тут словно сам господь решил поспособствовать ему в выборе. В одну не добрую грозовую ночь, в так называемую "сухую грозу", деревянный Смоленск полыхнул. А горожане и городские службы не справились с очагом пожара. Так что спустя всего пару часов вокруг горело всё: дома, овины, амбары и даже стены, сложенные из дубовых плах. От жара не выдерживали и немногочисленные каменные строения, осыпаясь на мостовую битым щебнем. Люди метались по горящим улочкам, задыхались в дыму, сгорали заживо. В воротах образовалась настоящая давка, в которой затоптали немало народа.
Лишь спустя двое суток пожар утих сам собой и люди стали возвращаться назад. Еще потрескивали обугленные бревна, нестерпимым жаром несло от пепелища, выли собаки, потерявшие хозяев и тошнотворно пахло жжёным мясом. Но разборы завалов начались уже на следующий день.