Ферранте Кастриоти Скандербег и Бранкович герцог де Сан-Пьетро ин Галатина и граф де Солето до сих пор не верил в то, что позволил втянуть себя в эту авантюру. Нет, как сын Гьона II, последнего владетеля захваченного османами княжества Кастриоти, и внук великого полководца Скандербега, он может и уступал талантами отцу и деду, но уж точно не был ни глупцом, ни трусом. И мечты о воинской славе так же тлели в его душе, подогреваемые честолюбием. Вот только его финансовые возможности сильно отличались от его желаний. Причём, как это обычно и бывает, отнюдь не в пользу финансов. Так что позволить себе найм и содержание кондотты достаточно большой, чтобы можно было вести собственные боевые действия, он не мог, а для вичере (как именовали в италийских землях испанских наместников в Неаполе) он считался скорей креатурой прошлой королевской династии Трастамаров, чем сторонником Арагона. Да и прежняя служба Венеции не делала герцога в глазах Габсбургов фигурой, достойной доверия. А потому никаких должностей в королевстве, приличествующих его знатности, Ферранте не занимал, и это его тяготило и било по самолюбию.
Ну и что с того, что с Фернандо, сыном Федериго Второго, он и впрямь был в хороших отношениях? Король Федериго давно умер в почётном заключении у руа де Франс, а Фернандо первое время томился в испанском узилище, но сумел подружиться сначала со своим пленителем, а потом и с его внуком и преемником. Причём настолько очаровал юного императора, что нынешний король Неаполя не просто освободил его из-под стражи в 1523 году, но даже устроил ему в 1526 году бракосочетание со своей мачехой и вдовой Фердинанда Арагонского Жерменой де Фуа. Но возвращаться в Италию всё же запретил, дав должность в испанских землях.
Вот только Ферранте от этих перестановок оказалось ни тепло, ни холодно. Фернандо было не до старых знакомцев, а для наместников императора он по-прежнему оставался не своим. Да и, что скрывать, поводы для подобных мыслей герцог давал сам. К примеру, он, пусть и не часто, но всё же посещал собрания Academia Pontaniana, хотя испанские вичере по понятным причинам с недоверием смотрели на любые объединения местных жителей.
При этом в Академию герцога влекли отнюдь не высокие элегии или политико-философские заумствования местных интеллектуалов, а самые что ни на есть простые виланески. Являясь по названию "крестьянским", на деле этот музыкальный жанр, что чуть позже назовут виланеллой, был отнюдь не народной, а вполне себе профессиональной музыкой. Ну а в Академии — этом творческом объединении, созданном в столице по инициативе учёных, писателей и людей искусства ещё в далёком 1458 году от рождества Христова — можно было раньше, чем у других услышать новые произведения Velardiniello — самого модного автора виланесок в Неаполе, чья слава засияла совсем недавно. Причём громкому успеху способствовал не только талант автора, но и та таинственность, что окружала его фигуру. По городу ходили упорные слухи, что он был родом из знатных аристократов, и скрывался за псевдонимом, чтобы без проблем заниматься любимым, но недостойным его положения делом — музицированием. Чему сам герцог абсолютно не верил.
Другой же причиной недоверия к нему со стороны испанских властей было то, что герцог редко посещал Неаполь. Ведь делать ему там по большому счёту было нечего: никаких придворных должностей он не имел, а сам город при Габсбургах значительно растерял свой былой авторитет. Потому что король Фердинанд довольно скоро понял, что управлять неимоверно разросшейся империей становилось всё сложнее и сложнее, и, облегчая себе работу, ввёл двухуровневую систему управления, разбив своё королевство на регионы и направляя в региональные центры своих наместников — вице-королей. И Неаполь превратился в очередную "столицу второго сорта", которую испанский король, которому и достался титул короля неаполитанского, как и его двор, практически не посещал. А вице-короли, в своей массе не отличавшиеся государственным умом, приезжали сюда с целью пополнения собственных карманов и потому старались не вспоминать о тех многочисленных льготах, что были дарованы городу, особенно в сфере налогового обложения. Что поделаешь — вертикаль власти имеет не только плюсы. Так стоит ли удивляться тому, что и экономический рост "второстепенной столицы" перестал быть таким бурным, как при королях из рода Трастамаров?
А если учесть, что жизнь в городе при этом была довольно дорогой, то желание Ферранте не часто покидать собственные фьефы становилось понятным.