Но во все времена находятся люди, что умеют видеть негативные тенденции даже в самые благоприятные времена. Их не любили, называли воронами, каркушами, били и даже изгоняли. Однако некоторые из них были либо слишком могущественны, чтобы их можно было легко снести, либо умудрялись не выделяться из толпы, и просто начинали тихо работать, чтобы противодействовать растущим угрозам.
Так в Литве появилось виленское братство, а чуть позже могущественный клан Острожских, спорить с которым мог позволить себе далеко не каждый. Братство было устроено по типу цехов, но, как и для клана Острожских, главным для него была единодушная деятельность на пользу православной веры. А поскольку защита веры подразумевала ее понимание и изучение, то с самого начала просветительскую задачу обе эти силы признали, как одну из главных.
К сожалению, до сей поры братство имело ещё довольно слабую организацию, мало средств и влияния, ведь в иной истории католическая агрессия стала всеми очевидной лишь после Люблинской унии. Тогда-то и началось по всей Литве увеличение числа братств и их попытки установить более тесные связи с восточными патриархами. Пока же этот процесс затронул только Вильно в Литве и Львов в Польше.
Вразумительно поговорив с членами братства, как до этого с князем, Иуавелий, наконец, осознал, какое мощное средство могла получить в руки Русская церковь. Братства, если им оказать действенную помощь, могли превратиться не просто в осла, гружённого золотом, но стать главным рупором церковной пропаганды! Это была сила, способная взорвать Литву изнутри. Но чтобы воспользоваться ею, нужно было кое-что иное, чем одни деньги. И архиепископ даже знал, кто может быть сведущ в нужном вопросе.
Что же, бывший монастырский послушник не подвёл своего игумена. У князя действительно были за плечами не только идеи, как использовать эти братства, но и то, как их обустроить, чтобы они стали более крепкими и устойчивыми. Так что Иуавелий, более-менее вникнув во все детали, срочно поспешил в Москву, где представил всё, как плод своей работы на посту смоленского пастыря. Правда, насмешливый взгляд Вассиана слегка подорвал его уверенность, однако дальше многозначительного кхекания старец не пошёл, так что архиепископ смог убедить митрополита в нужности сей работы, а также в том, чтобы отдать это направление в его руки. В конце концов, от Смоленска много ближе до Вильно, чем от Москвы.
И вот теперь, спустя годы, виленское братство прочно сидело на московском золотом крючке. Нет, официально основные средства для своей деятельности оно получало от благотворителей — православных дворян и мещан, а также от взносов своих членов. Вот только одних их на всё явно не хватало, ведь средства братства тратились на содержание братской церкви, помощь православным братчикам и просветительскую деятельность. При этом книгоиздание Москва пока что держала за собой. И даже когда у Острожских появился Скорина со своей друкарней, это вовсе не помешало налаженному делу, потому как книг на всю Литву требовалось многие сотни. За последнее время виленское братство выплеснулось за границы города и вдумчиво обихаживало окрестные земли.
Ну а главным направлением деятельности церковных братств стала организация школ, дающих православным мальчишкам начальное образование. В них преподавались предметы, составлявшие "Семь свободных искусств": грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, музыка и астрономия. А также латинский, греческий и русский языки и краткая выжимка из истории Руси (написанная завуалированным языком, но в основном в духе московского видения прошедших событий). Кроме того, им давалось религиозное образование и воспитание ведь конечной целью учёбы была защита православной веры с помощью массового религиозного просвещения народа.