Но одними советами фон Пак не ограничился. Прекрасно понимая силу слова, он обратил своё внимание на печатное дело. Нанятые им люди работали не покладая рук, и в результате на германские земли обрушился буквально вал прокламаций, в которых католиков обвиняли в стремлении "насадить идолопоклонничество, восстановить мессы и иные нарушения Слова Божьего и уничтожить истинное вероучение".
Однако триумфального шествия, как на то надеялись сторонники Протеста, не получилось. Католики, конечно, не хотели войны, но ввиду агрессивных действий ландграфа Гессенского тоже начали собирать войска. В результате первая же попытка остановить армию Филиппа вылилась в целое сражение, в котором ландграф одержал убедительную победу. И тут же вторгся в земли тех, чьи полки он только что разгромил. Захватив таким образом новые территории, он по праву завоевания немедленно приступил к реквизиции церковных владений, что позволило ему изыскать дополнительные средства на содержание наёмников. Увы, но эта поспешность поставила князей-протестантов в глазах всех имперских сил в положение агрессоров и нарушителей общественного спокойствия, отчего их призывы не нашли сочувствия в большинстве германских земель. А тут ещё и император во всеуслышание заявил, что он верен решениям Шпеерского съезда и собирает лояльные ему войска не для войны за веру, а ради наказания мятежных вассалов, поставив тем самым союзников Филиппа Гессенского и тех из протестантов, кто ещё не определился с выбором, по разную сторону баррикад. На самого же Филиппа была наложена имперская опала за нарушение мира в Империи в столь тяжкий момент. И, как совсем недавно Иоганну Саксонскому, император пригрозил ему потерей ландграфства, права на который он собирался передать другому претенденту, если Филипп в ближайшее время не одумается и не преклонит перед ним свои колена.
Однако обе стороны при этом прекрасно понимали, что сил одновременно воевать и в Италии, и в Германии, у императора не было, так что вопрос окончательного решения вспыхнувшего конфликта на время завис в воздухе. Вот только землям империи от этого лучше не стало. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии, обоим партиям не хватало войск для решительного наступления, но война агитационная, пропагандистская вспыхнула с небывалой силой. Эмиссары ландграфа так и сновали между германскими землями, уговаривая, убеждая или примитивно подкупая. И правители имперских княжеств, графств и марок начали постепенно собираться в союзы, конфигурация которых была порой самой невероятной…
А вот в Италии события шли своим чередом. Осада Неаполя провалилась, и теперь имперские отряды принялись зачищать окрестные города от французов и их сторонников.
Венецианцы, потеряв Монополи, схватились за голову, ведь они лишились последнего порта в Апулии, отчего Адриатический залив прекращал быть венецианским морем, однако пока они собрали необходимые силы и флот, в город уже вошёл с небольшой, но обстрелянной армией Альфонсо д'Авалос, получивший свободу в результате перехода Генуи на сторону Империи. И там в торжественной обстановке и под звуки салюта состоялась передача города от герцога Сан-Пьетро ин Галатина, освободившего его из венецианской оккупации, в имперское управление, а взамен Ферранте получил выправленные по всей форме бумаги по которым в его руки отходил портовый город Галлиполи. После чего оба аристократа дружески обнялись, даже не подозревая, что в иной истории Монополи был обещан императором в собственность как раз д'Авалосу, а сам герцог стал изгоем, которого император так и не помилует до конца его жизни. Но история для них обоих уже пошла по иному пути.
Зато эрцгерцог Фердинанд, не смотря на две новые короны, что увенчали его голову, чувствовал себя не совсем уютно. В Венгрии за право властвовать ему противостоял довольно деятельный магнат Янош Запольяи, которого поддерживали османский султан, польский король и мятежники из Империи. А Сигизмунд, кроме всего прочего, в очередной раз объявил свои претензии на чешский престол, давая понять, что не смирился с ситуацией и готов бороться дальше. И пусть Фердинанду удалось изгнать Яноша за пределы Венгрии, отчего колебавшиеся или даже признавшие Запольяи королём магнаты начали массово переходить на его сторону, но ситуация от того ещё далеко не разрешилась. Потому как на горизонте вновь замаячили османы.