Жрице Кыыс, великой и достославной, личной посланнице Снежной Королевы и почти назначенной (если нынешняя миссия удастся!) настоятельнице храма Огня в Сюр-гуде, было тепло. Внутри ощущалась голодная пустота — она здорово растратила запас внутреннего Огня. Теперь с каждым брошенным Огненным шаром, с каждым разожженным костром она станет мерзнуть все сильнее и сильнее. Но сейчас она лежала, зарывшись во что-то лохматое, колючее… Теплое-е! Глаза не открывались, веки казались тяжелыми, точно к каждому по мешку вяленой рыбы привесили. В ушах стоял комариный звон — хотя не лето вроде? Сквозь звон пробивался голос — старательный, как у начинающего певца-олонхосута.
— Великий Черный сам маленький еще был, а уже сильно великий! Волки к нему из тайги выбегали, мамонты-Вэс из вечной мерзлоты откапывались, а многоголовые мэнквы-людоеды по пятам ходили, как собаки за хозяином. Волки придут — по дороге оленей соседских задерут, Вэс пройдут — стойбища потопчут, многоголовые мэнквы людишек пожрать норовят и самого Донгара в первую голову (чтоб даже второй голове не досталось, не говоря уж о третьей!). Но то все, как говорится, издержки величия.
Нет, не певец… Те не так рассказывают…
— Подрос Донгар Кайгал, тринадцать Долгих дней ему сравнялось и тринадцать Долгих ночей. Жалел он людей земли Сивирской, нет им в Ночи защиты ни от кулей, что болезни наводят, ни от злых духов-юер, что из детишек малых кровь пьют, ни от авахи подземных, что скот жрут да женщин крадут, а иногда наоборот… Белые шаманы по Ночам силу теряют, а черных шаманов, что в Ночи камлают да в Нижний мир ходят, достославные жрицы Храма Голубого огня еще тысячу Дней назад извели, даже на развод не осталось! Говорит Донгар матери своей: «Нарту давай мне, припас давай, пойду по Средней земле!» Ушел из родного селения, очень быстро ушел, можно сказать — в темпе, потому как его там уже бить собирались. Пошел — духов своих нашел, а может, они его нашли. Тут он как-то мутно рассказывал, не понял я… — Голос утратил интонации сказителя и стал извиняющимся.
Кыыс знала этот голос. Вот сейчас звон в ушах утихнет, мысли, скачущие, как блохи в старой шкуре, в кучку соберутся, и она сообразит, кто это…
— Друзей Донгар встретил, с которыми предсказано ему было Сивир спасать. Хакмара, южанина из гор Сумэру, кузнеца такого искусного, что мастерством он с самим подземным кузнецом Хожиром меряется, а носом, задранным гордо, за Нижние небеса цепляется. Еще Аякчан, жрицу Храма, и настоящую ведьму-албасы — дочку самого Эрлика, хана Нижнего мира, и Уот Огненноглазой, повелительницы Пламени подземного и небесного! Аякчан так Голубым огнем владеет, что ее матери Уот не стыдно! Красой Аякчан с небожительницами-аи равняется, а от склочности характера ее подземные авахи на два Дня пути окрест разбегаются. Ну и меня еще встретил шаман… На мою голову… Скромного сотрудника городской стражи города Сюр-гуд Хадамаху, Брата Медведя…
Хадамаху? Хадамаху! Жрица Кыыс невольно сжалась. Снова попыталась осторожно открыть глаза — в этот раз получилось. Взгляд ее вперился в небо. Темный купол Нижних небес высоко-высоко над головой. Яркие колючки звезд растворялись в красных бликах приближающейся Утренней Зари — сейчас они казались жрице не радостными, а зловещими. Совсем близко раздалось странное ворчание — непонятно, кто говорил и что. Видно, спрашивал, потому как Хадамаха ответил.
— Кем предсказано? — переспросил рассказчик. — Да самой Умай, Матерью-Землей! Так она сказала… Кому? Мне же и сказала! Да, встречался! То есть… я хотел сказать… виделся. — В его голосе послышалось смущение, он поторопился сменить тему. — Не случайно же мы с ребятами сошлись вместе, клянусь Хозяином тайги! Потому как шутки шутками… — Голос рассказчика посерьезнел. — Если бы не черный шаман, кузнец и жрица… Духи болезней вырвались из Нижнего мира, заражая все живое, мэнквы-людоеды заполонили Сивир, выедая все живое, а подземные чэк-наи, потоки нижнемирского Рыжего огня, захлестнули Среднюю землю, сжигая что осталось. Ну и я помог — нашел того, кто за этим стоит.
Жрица тихонько вздохнула — все правда. Уж она-то знала.
Рядом снова раздалось вопросительное ворчание.
— Да кто ж, кроме господина Советника, соправителя нынешней Снежной Королевы! — досадливо рявкнул рассказчик. — Решил сделать как лучше — спасти Сивир от тирании Храма! Дескать, власть жриц держится на Голубом огне, с которым только они справиться могут, а ежели другой Огонь добыть, и без жриц обойдемся. Тут как раз тот самый геолог — папаша Донгара — возьми и отыщи Озеро Уот Усуутума Огненной, до краев Рыжим пламенем налитое! Тринадцать Дней господин Советник в обстановке особой секретности к Озеру в Нижний мир пробивался. А как пробился — тут-то все и началось! Эрлик Нижнемирский, да ни одна, самая тупая, жадная и ленивая жрица таких бед натворить не могла, как этот борец за все-Сивирское счастье!