— Как купил? — проглотил старик сухой комок в горле.
— Ты что, не знаешь, как дома покупают? — состроил я в ответ удивлённое лицо.
— Тебе же скоро взнос за имение делать. Или передумал?
— Как тут передумаешь. Мне его, считай, пожаловали, — с трудом удержался я от желания подрать бакенбарды ногтями.
Чешутся порой — жуть. И как всегда — не вовремя. Дурное украшение лица, но без него я ещё хуже буду выглядеть.
— Так чего зря деньги тратишь?
— Нам всем скоро дом в Пскове понадобиться. Так что — пусть будет. А ты, если помочь хочешь, дворню бы в него набрал. Нет, на первое время я местных найму, но сам понимаешь, чужие люди в доме.
— Дай неделю и будет тебе дворня, — чуть отошёл дед, перейдя к привычным и понятным вопросам, — Самых наилучших из имения пришлю. Даже личного повара не пожалею ради такого дела.
— Вот это другой разговор, — обрадовался я вполне искренне, — Тогда давай выпьем, за псковский дом Ганнибалов, — подозвал я слугу, снимая с подноса пару бокалов уже распробованного вина.
— Александр, а ты ведь не шутишь. Неужели в Питер не тянет, а то и вовсе в Париж? — прищурился дед, глядя на меня через стекло поднятого бокала.
— Тю… Что я там не видел? Скоро у нас тут гораздо веселей будет. Можешь мне поверить.
— Барышню себе какую-нибудь присмотрел? — вполне серьёзно спросил Пётр Абрамович, промокнув губы полотняной салфеткой.
— Так их и так у меня вдосталь. Пусть и не из благородных, но знаешь, я не раз проверял — ничем они от благородных в худшую сторону не отличаются. Всё у них так же вдоль, а не поперёк. Зато мои говорят меньше. А невесты пусть меня подождут ещё лет этак десять — пятнадцать. Вот нагуляюсь, тогда и займусь проблемой восполнения наследников.
— Слышал я про твоих чухонок. Неужто так хороши?
— Мне нравятся. Попробовать никому не дам. Да, и дядьёв предупреди, чтобы к чухонкам не лезли. Иначе руки родственничкам по самые яйца оторву. Ну, или наоборот, с яиц начну, — чуть смутился я, глядя на деда, озадаченного решением столь непростой анатомической задачи.
— А сам-то это сможешь им сказать? — подначил меня дед, видимо решив взять «на слабо».
— Сейчас? Да легко, — поднялся я с места.
— Остынь. Там один из них сейчас с женой губернатора танцует, — поморщился дед.
— Могу и до конца танца подождать, — не стал я возвращаться за стол.
— Сашка, остынь, говорю! Пошутил я, — покаялся дед.
— Не шути так больше. Считай, что про этот раз я забыл, — дал я понять родственнику, что тут вам не там, — Ладно дед, думаю завтра к вечеру нам пару комнат отмоют и оборудуют. Если хочешь, переезжай, а то и днём загляни, за порядком приглядишь.
— А что, сам не сможешь?
— Я весь день в разъездах буду. Дай Бог к вечеру доберусь. Ладно, пошёл я танцевать, иначе барышни обидятся, — легко поднялся я с места.
— Погоди, удиви меня чем-нибудь напоследок, — прищурился дед, как довольный кот, — То у меня все о тебе выспрашивают, а рассказы уже закончились.
— И что тебе рассказать?
— К примеру, чем ты в Велье планируешь заняться.
— Картофель стану выращивать, — брякнул я первое, что пришло на ум.
Ну, а что тут такого. Урожайность у картофеля такая, что ни одному зерну не снилась.
— Как есть Ганнибал! — настолько восторженно и истово вскрикнул дед, что я невольно остановился.
— Что опять не так?
— А то ты не знаешь… — посмотрел старик мне в глаза и с удивлением спросил, — Что, правда не знаешь?
Я лишь головой помотал в ответ.
— Прадед твой — Абрам Ганнибал был первым русским помещиком, кто по распоряжению Екатерины Второй картошку в России начал выращивать. Девятнадцать лет он этим занимался, и не без успеха! Вот уж, будет мне сегодня, чем эпатировать знакомцев! Не только Род, но и дух Ганнибалов возродился!
— Погоди-ка, дед. А записи его, Абрама Петровича…
— Отдам. Всё сохранил. Как знал, — махнул мне рукой дед, чтобы я шёл танцевать и не заметил случайно скупых слёз у него на щеках.
Нет, ну надо же, как всё сложилось… Вот тебе и картошка!
В тот вечер я ещё дважды выходил на танцы, каждый раз меняя дам, но затем все невысокие закончились, а танцевать с девицами, которым я в грудь дышу, мне показалось неприличным.
Ушёл к столам с закусками, которые в очередной раз были обновлены. Там меня и отловил губернатор.
— Александр Сергеевич, всё ли у нас вам нравится?
— Чудесно! Просто чудесно! Вам в пору в Петербурге балы закатывать!
— Скажете тоже, в Петербурге, — зарделся Борис Антонович Адеркас, которому я только что бессовестно польстил, — Вы уж не сочтите за назойливость, но меня жена прямо-таки замучила, желая узнать причину, по которой вы решились на покупку дома с нами по соседству.