— Ну и зачем надо было это делать? Тебя не напрягает, что мы всего втроем здесь? — спросил второй надзиратель.
— Не понимаю, с чего ты волнуешься. Два надзирателя и один раб. Мы можем всю ночь преподавать ему правила хорошего поведения.
Второй сложил руки на груди. Он смотрел в уверенную спину своего товарища, который не сводил взгляда с мальчика.
— Ты ведь понимаешь, что он боевой раб. Это в любом случае довольно опасно.
— Ахах. Да, что он нам сделает голыми руками!
Рассмеялся тот, но вдруг стоящий сзади увидел его лицо, что было совершенно противоестественно, так как тот стоял к нему спиной. Изумленное выражение так и застыло, прежде чем упасть на землю.
— Это даже весельем не назовешь, — произнес раб, потерев нос, будто не произошло ничего не обычного. Подняв взгляд на второго, мальчик стал идти на него, преграждая путь к воротам. — Я давно хотел с тобой встретиться. Поболтать по-приятельски.
— С-со мной? — спросил надзиратель начав пятиться.
— Да. Ты меня, наверное, и не вспомнишь уже, как и девочку, над которой потешался лет семь назад. Зато я помню. Да и другие ребята ее помнят.
— Девочку? Какую девочку?
— Маленькую девочку. Вы вдвоем с той свиньей изнасиловали ее с открытой дверью, чтобы все дети в темнице слышали. Я до сих пор иногда видя твою рожу представляю, как выковыриваю тебе глаза и вырываю язык. И делаю тоже самое, что случилось и с той свиньей. А ты ведь знаешь, что я с ним сделал? Не завидно.
Тот упал на землю, схватившись за горло. Парень подошел к нему и присел.
— Да ладно тебе, я же ничего с тобой не делал! Не нужно выковыривать мне глаза. Давай оставим все как есть, так и будем не замечать друг друга как раньше. А за этого… этого придурка, — он показал на труп впереди, — тебя даже не накажут! Зуб даю!
— Да хоть все. Знаешь, а ведь девочка заболела. После того как вы поиграли. Заболела так, что зачахла и умерла. Так, как урод «первый раб» умер от моей руки, можно предположить, что это ты ее заразил. Но вот ты живой, я рад.
Тот не понимая покачал головой, смотря как юноша достал из-под одежд ложку.
— Хочешь узнать, насколько мучительная смерть от убийства ложкой? Нет? А я очень хочу.
Наутро, когда ворота открыли, то обнаружили два трупа, один из которых был безобразного вида, истекающий кровью. Поверх них сидел мальчик, он с улыбкой встретил вошедших.
====== Сон одинокого раба. Часть 3. Раб – как смысл жизни ======
Когда «мелкому ублюдку» стукнуло семнадцать, его стали вывозить на поверхность, чтобы продать. Парень вел себя удивительно покорно. Сначала многие волновались, что тот устроит хаос, оказавшись на шаг от свободы, но тот сидел в клетке и ждал, когда кто-нибудь его выберет. Что за целый год так и не произошло. Это немало разозлило раба, а еще больше это разъярило его учителя. Тот стал орать на него в несколько раз больше и в сотню раз громче, мешая тренироваться всем, кто был на арене. Из-за чего лишился головы.
Острый меч, взятый рабом со стойки с огромной скоростью, полетел в того и отсек мужчине голову, врезавшись в пространство между кирпичными кладками в стене.
Не зная, как реагировать, даже надзиратели не решились подойти. Однако, один из учителей — темный эльф, на котором были недавно пойманные дети, подошел к мечу и выдернул из стены. Взвесив в руке, он поднял брови, посмотрев на юношу из-под ресниц.
— Пыла в тебе хоть отбавляй.
— Тебе-то что?!
— Да ничего.
Он бросил клинок, стоящему рядом рабу, и подошел к юноше.
— Мелкий ублюдок. Наслышан. Устроил из этого пункта цирк.
— Что, тоже жить надоело?
— Ты не так силен, как о себе возомнил. Попробуй одолей меня без оружия, сможешь убить, и ладно, а не сможешь… еще посмотрим.
Медлить он не стал, с оружием или без — не было разницы. Раб не сдерживался, бил по рукам и ногам. Одновременно с этим учитель делал легкое движение, и атака проходила мимо. И так происходило несколько долгих секунд. Другие надзиратели стали отдергивать рабов, чтобы те продолжали свои тренировки.
Полукровка вновь собрался ударить ногой, но учитель, схватив того за пятку, развернул его прямо в воздухе и приложил в землю с такой силой, что в той могла остаться вмятина.
Парень поднял голову, впервые кто-то смог отразить его удар.
— Неплохо. Но на этом все. Ты гибкий как эльф, огромная удача. Может тебе посчастливится сразиться с низкоуровневым путешественником и победить. Но средне и выше… Ты слишком слаб для них. Может твое лицо и отпугивало покупателей, но возможно им повезло, ни к чему раб, что не способен драться. Если тебя так и не купят, приходи ко мне. Сразимся еще.
Учитель уже был готов уйти, но снова обернулся.
— И еще. В следующий раз бери кинжал, а не нож.
Как и говорил наставник, раба так никто и не покупал. И каждый вечер он приходил тренироваться на арену вместе с теми, кто не дорос до продаж. Сколько бы он не пытался победить, но даже на кинжалах это оказалось невыполнимо.
— В чем цель твоих усердных тренировок? — спросил мужчина уже поздней ночью, когда на арене были только они двое. Он легким движением отбил выпад раба и словно заранее знал о следующем движении. — Руку выше, ты пытаешься пырнуть воздух? Поздравляю, у тебя получилось. Ну так ответь на вопрос.
— Нет цели.
— Отвечай.
— А я что сделал, пукнул в воздух?
— Похоже на то.
Раб промедлил. Он отскочил, перекинув кинжал в левую руку и продолжил нападать, учитель поднял бровь, наблюдая за его действием.
— Я с детства уяснил, что нет в мире тех, кому можно верить.
Тот качнул головой.
— Мы лишь рабы. Если не мы спасем себя, то никто не спасет.
— Это верная точка зрения. И как давно ты это понял?
— В первую же неделю. Нет того, кто протянет руку рабу. Хочешь жить — живи ради себя и становись сильнее.
— Неплохо. Я тоже рос по тому же принципу.
Тот остановился и посмотрел на руки учителя, на них не было оков, и тогда он поинтересовался.
— Вы раб?
— Больше нет, — покачал головой мужчина и поманил к себе движением. — Сможешь сдвинуть меня с места — пойдешь спать. Не сможешь — спать не пойдешь.
Парень напал на него, но так и не смог провести успешно свои атаки, каждый раз оказавшись отброшенным. Он поднял голову на наставника и спросил:
— Но как тогда вы стали таким сильным?!
— Как? Просто однажды мне протянули руку, и я поверил.
Пять лет раб тренировался вместе с непобедимым наставником, пока тот не ушел. Разочарование в отсутствии возможности победить соперника с горечью въелась в сердце. Три месяца тот не посещал арену. Другие наставники и надзиратели даже не смотрели на него, когда тот добровольно оставался в темнице.
А когда пришло время, его и подросших ребят стали отправлять вверх в столицу. Это было другое место, в этот раз их рассаживали не по клеткам, а камерам с толстыми прутьями. Нечто похожее на родную темницу под землей. Однако, с потолка свешивались серо-белые ткани.
Месяцы шли, рабов скупали, а тот так и оставался один, он уже не смотрел на приходящих путешественников и просто игрался с тряпками, связывая их или укутываясь как в одеяло, которого у него никогда не было, но было приятно думать об обратном.
Но однажды все изменилось одним вечереющим днем.
Как это произошло, раб так и не понял. Просто раз он, вновь оставшись один, дожидался отправки вниз. Всех раскупили, кого-то его возраста уже давным-давно не осталось. Он начал задумываться о том, чтобы самому стать надзирателем. Но вдруг возле его камеры раздались голоса, и он испугался, что стало довольно неожиданным для себя самого — страх это то, что он не испытывал уже очень давно.
Торговец открыл дверь, и парень уставился на пришедших.
— Это боевой раб?
— Несомненно, господин путешественник.
Раб уставился на того, кто к нему пришел и, подняв взгляд, уже не смог опустить.
Это был демон, высокий и утонченный. От его вороных волос отражался любой падающий свет. Бледное изящное лицо выражало нежность и мягкость. Прежде раб никогда не видел ничего столь невинного и прекрасного. Перед ним стояло неживое существо, а великолепная кукла, сотворенная работой мастера. Но вдруг она посмотрела на него черным, как сама ночь, глазами и прозвучал низкий, бархатный голос.