Я согласно кивнул, и мы убрали последние доски, создав достаточно большую дыру, чтобы все могли пролезть.
Мы все взяли новые факелы и собрались войти, когда какая-то фигура начала быстро двигаться к нам.
— Интересно, какой сюрприз нас ждет? — пробормотал я, скорее для себя.
Я отступил, поставил факел и поднял кирку, чтобы защититься.
Как и сказала Лиза, мимо пробежала крыса. За ней последовали еще несколько, которые прошмыгнули мимо нас в шахту и быстро скрылись из виду.
— Что они здесь делают? — спросил я вслух.
— Ненавижу крыс… — просто пробормотал Богдан. — Бесполезные твари.
Я поднял факел и двинулся по расчищенному проходу. Мне пришлось некоторое время идти согнувшись, но в конце концов проход начал постепенно расширяться на несколько сантиметров с каждым метром, который мы осторожно преодолевали.
Воздух здесь был спертый, и к тому же начала распространяться сырая вонь. Чем дальше мы шли, тем больше в воздухе, казалось, висела какая-то дымка, липнувшая к коже.
— Кто-то из вас двоих решил облегчиться прямо здесь? — с нескрываемым отвращением поинтересовалась Лиза, выразительно глядя то на одного, то на другого брата. Те лишь недоуменно пожали плечами. — Уж больно этот воздух напоминает мне о Забойниках. Аж мурашки по коже.
— Забойники? — переспросил я, стараясь не морщиться от усиливающейся вони. Название звучало не очень приятно. — Кто это?
Глава 16
— Это давняя история, еще со времен нашей жизни в Серохолмье, — начала Лиза, понизив голос и приблизившись ко мне. Братья тоже навострили уши, хотя, скорее всего, слышали эту байку уже не раз. — Была там одна артель шахтеров, мужики как мужики, работали себе, никого не трогали. А потом раз, и пропали. Все до единого.
— Куда пропали? Искали их?
— Искали их, конечно, да без толку. А через некоторое время… ну, в общем, воздух в тех шахтах стал портиться. С каждым днем все хуже и хуже. Сначала думали, может, медведь какой забрался в дальний штрек да там и сдох. Или еще какая живность. А потом, когда уже совсем невмоготу стало, одна из поисковых партий наткнулась на них. Точнее, на то, что от них осталось.
Лиза сделала паузу, словно собираясь с духом.
— Их нашли в одном из обвалившихся забоев. Видимо, потолок рухнул, когда они там работали. И они оказались замурованы заживо. Тела их насадило на острые верхушки сталагмитов, которые там росли снизу. Жуткое зрелище, говорят. И вот они там, в этой ловушке, гнили несколько месяцев. Воздух-то свежий почти не поступал… Вот тогда-то их и прозвали Забойниками. А самое мерзкое, что все это время, пока их не нашли, мы все, кто работал в тех шахтах, дышали… ну, ты понимаешь, испарениями их разлагающихся тел.
— М-да. Веселенькая у вас там жизнь была, в Серохолмье, — усмехнулся я этому жуткому объяснению названию «забойник». — История, конечно, поучительная. Из которой сам собой напрашивается вывод: если в подземелье начинает вонять гнилью, жди крупных неприятностей. Или уже нашел их.
— Этот воздух… он ощущается точь-в-точь так же, — серьезно сказала Лиза, и ее лицо, обычно живое и подвижное, стало напряженным и бледным в свете факела. — У меня очень плохое предчувствие, Василий.
Я плотно сжал губы, стараясь дышать как можно реже. Перспектива вдыхать миазмы чьей-то разлагающейся плоти совершенно меня не радовала.
— Ладно. Нужно как можно быстрее выяснить источник этой вони. Мы рискуем не только наткнуться на подземную гадость, но и подхватить серьёзную заразу.
Мы двинулись дальше. Туннель по-прежнему оставался единственным проходом, постепенно спускаясь под небольшим уклоном. Пройдя еще около тридцати метров, он плавно изогнулся влево, скрывая из виду то, что нас ждало впереди.
Когда туннель снова выпрямился, вонь стала еще сильнее, а воздух гуще от тяжелых, маслянистых испарений.
Я поднял факел повыше, пытаясь рассмотреть, что изменилось в окружающем пространстве.
Теперь в тусклом свете пламени стали видны целые скопления каких-то мерзких спор. Они медленно плавали в неподвижном воздухе, словно клочья грязной паутины, оторвавшиеся от своих невидимых креплений и теперь дрейфующие в ожидании жертвы. Некоторые из них оседали на стенах и на наших одеждах липкой, неприятной на ощупь пленкой.
Внезапно из темноты прямо под ноги метнулась тройка жирных, облезлых крыс. Они испуганно пискнули и шмыгнули обратно, скрываясь в темноте за нашими спинами.
— Даже крысы бегут отсюда. Нехороший знак, — покачал я головой.
Тьма вокруг сгущалась, словно давила на плечи. Каждый шаг отдавался гулким эхом, которое, отражаясь от стен, возвращалось, будто кто-то шел следом.