Большую часть дня мы провели в тишине, отдыхая в убежище на дереве. Когда я наконец открыл глаза, в доме никого не оказалось, кроме Иляны. Она сидела в ванне, погружённая в тёплую воду, и лениво перебирала пальцами по поверхности.
— Думала, что ты проспишь до самого заката, — улыбнулась она, не глядя в мою сторону. — Тебе бы тоже не помешало помыться перед ужином, Здоровяк.
— Дважды повторять не надо, — я потянулся, стряхивая остатки сна, и поднялся с лежанки. — Пойду за водой к колодцу.
— Не утруждайся, можешь использовать эту. Я уже чистая, честное слово. Это моя третья ванна за сегодня.
— Третья? — я фыркнул, удивлённо качая головой. — Значит, вот чем ты занимаешься, пока я таскаюсь по делам?
— Ага, ещё и рыбу для поселения ловлю в тайной пещере. Уверена, тебе бы не понравилось, если бы я вывалила всё содержимое своего инвентаря прямо здесь.
— Я бы предпочёл, чтобы ты складывала это в хранилище, — я с лёгкой ухмылкой направился к двери.
— Позже, после ванны.
— Я думал, ты вылезаешь.
— А я думала, ты залезаешь.
— Места мне хватит?
— Хватит, если захочешь, Здоровяк.
Иляна облизнула губы, её зубы на мгновение прикусили нижнюю губу. Взгляд лениво скользил по моему телу, задерживаясь на каждом мускуле.
Я сделал шаг ближе. Напряжение в воздухе нарастало.
В Полесье не знали пенных ванн, вода здесь оставалась прозрачной, как горный ручей. Сквозь неё я видел, как изгибается её стройная фигура. Одна рука обхватывала край ванны, другая лежала на бедре, слегка скользнув к воде. Она смотрела на меня, как на охотника, готовящегося к прыжку.
Я шагнул в ванну, сел напротив. Моя нимфа плавно приподнялась, наклонилась вперед, перебирая руками и ногами в воде. Синее тело скользило над поверхностью, капли бежали по коже.
Спина выгнулась, упругая круглая попка вздернулась вверх. Зрелище завораживало.
— Тебе точно нужно помыться, — Иляна поморщила нос. — Не ради меня, а ради всех остальных.
— А как насчёт того, чтобы ты мне с этим помогла?
— Я уж думала, ты никогда не попросишь.
Я опустился в деревянную ванну, наполненную горячей водой, и ощутил, как напряжение начинает покидать моё тело.
Иляна склонилась надо мной и принялась орудовать тряпкой, смывая грязь и усталость. Её прикосновения были умелыми и мягкими, словно она возвращала меня к жизни.
Вода становилась мутной, но я чувствовал себя чище, сильнее с каждой секундой.
Вот что мне нравилось в Полесье. Я защищал своих жен, заботился о них, а они делали так, что я ощущал себя королём. Может быть, однажды так и будет.
Переодевшись в чистую одежду, собрался с мыслями. Жёны быстро разошлись по округе, передавая моё распоряжение: всех жителей собрать на поляне между домами Тихомира и Росьяны, рядом с новостройками Варга и лешаков. Нужно было поговорить, и разговор предстоял важный.
За последние часы они успели восстановить всё, что было разрушено, и теперь заканчивали собирать урожай, заодно высаживая новые семена на северо-западных участках, где мы расширяли посевные земли.
Солнце медленно опускалось к горизонту, заливая землю мягким, тёплым светом, окрашенным в оттенки золота и багрянца. Мои люди собирались на небольшой свободной площадке. Всё это напоминало дружеский пикник где-нибудь на даче, когда соседи стягиваются на шашлыки.
Здесь были все: тигролюды и лешаки, Лиза с её братьями-богатырями, Таисия, Тихомир с Росьяной, Варг, Лира, Кузьма и, конечно, мои четыре жены. В общей сложности двадцать восемь человек, включая Юлия и Златославу. Завтрашняя вылазка, если всё пройдёт удачно, могла бы пополнить наши ряды ещё несколькими душами.
Компания у нас собралась разношёрстная, что уж говорить. Но мне это нравилось. Быть лидером — значит уметь объединять, а лучший способ для этого, как мне давно известно, — еда.
Спустилась ночь, и вокруг нашего лагеря вспыхнули факелы, освещая танцующие тени. В центре возвышались три огромных котла, висевших над костром, обложенным камнями.
Пир удался на славу: на столе дымился бекон, золотились яйца, аппетитно подрумянивались стейки из таурема и жареная рыба. Рядом лежали морковь, помидоры и кукуруза, пропитавшаяся маслом. Дым в ночи растворялся, но густой аромат мог бы легко приманить голодных тварей из леса. К счастью, нас защищал гигантский частокол с заострёнными бревнами, возвышавшийся угрожающе.
Лира, наш бард, в этот вечер удивила всех. Она играла так, будто струны её лютни пели о самом сердце. Музыка поднимала настроение. Когда котлы опустели, мои люди, очарованные её мелодиями, расселись на траве, словно в театре.