На его поверхности появилась тонкая трещина. Еле заметная, но настоящая.
— Держи! — крикнул Ладе.
Но княгиня уже падала. Заклинание выжало из нее последние силы. Луч дрогнул и начал слабеть.
— Держись! — крикнул Ратибор, подбегая ко мне. — Твоей силы недостаточно. Но если добавить мою…
— Ратибор, нет! — схватил я его за руку. — Найдем другой способ!
— Другой? — Старик горько усмехнулся, кивая на потолок, где зловеще расширялись трещины. — Где мы его возьмем, князь? Посмотри вокруг. Эта пещера рушится. Еще пятнадцать минут, и нас всех похоронит под обломками.
Его пальцы подрагивали от напряжения. Казалось, бой вытянул из него последние остатки сил.
— Ты же знаешь, что это единственный путь, — мягко сказал он. — Я слишком стар для этой войны. Слишком устал.
Он положил ладони на клинок Крушителя. Его глаза вспыхнули синим пламенем, тем же светом, что горел в моем мече.
Он отдавал себя. Все, чем был, чем мог стать, все знания и воспоминания. Полную цену своего существования за единственный удар, который мог изменить исход битвы.
— Спасибо, старик, — прошептал, принимая его дар.
Он кивнул, едва держась на ногах, а затем рухнул, а на его лице застыла улыбка…
Истинная магия Ратибора смешалась с древней мощью Крушителя. Меч загорелся таким светом, что я едва мог на него смотреть.
А Ратибор… Ратибор стремительно старел. Волосы поседели, лицо покрылось морщинами, спина согнулась. Он отдал не просто магию, а саму сущность своего существования.
Крушитель пылал белым огнем, переполненный объединенной силой двух истинных магов. Энергия била через край, заставляя воздух вокруг меня трещать от напряжения. Из клинка вырывались дуги электричества, оставляющие светящиеся следы в воздухе. Даже камни под ногами начали плавиться от чистой мощи.
Брешь в щите Гаврилы дрожала, готовая схлопнуться. У меня была одна попытка.
Я взвился в воздух, вложив в прыжок всю свою силу. Крушитель поднял его над головой двумя руками, нацелив точно в трещину в черном барьере. Меч гудел, словно готовый разорваться от переизбытка энергии.
Время замедлилось.
Я видел, как расширяются глаза Гаврилы внутри его убежища. Видел, как он поднимает руки, пытаясь усилить защиту — слишком поздно, слишком мало силы. Я видел отчаяние на его изуродованном лице.
Видел воспоминания Ратибора, которые теперь стали моими — годы изучения истинной магии, секреты, которые старик хранил всю жизнь, формулы заклинаний, что не записывались ни в одной книге.
И обрушил удар прямо на Корону Владычества.
Не на самого Гаврилу. На артефакт.
Объединенная сила двух истинных магов встретилась с магией Короны. Реальность начала искривляться.
Корона сопротивлялась. Тысячелетия накопленной силы против мгновенного взрыва чистой энергии. Артефакт пульсировал, выбрасывая черные щупальца тьмы, которые пытались поглотить белый огонь Крушителя.
А потом артефакт не выдержал.
Корона взорвалась.
Взрывная волна снесла меня с ног, швырнув на каменный пол в двадцати метрах от эпицентра. Уши заложило от грохота, а перед глазами плясали цветные пятна. Но я видел главное — Корона лежала на полу, расколотая на десяток дымящихся осколков. Каждый истекал черной энергией, которая тут же испарялась, не в силах существовать без целого артефакта.
Эффект был мгновенным. Все скелеты в зале разом рассыпались в пыль. Магические костры погасли. Воронка над пирамидой схлопнулась с громким хлопком.
А Гаврила упал на колени.
Собиратель выглядел ужасно. Взрыв Короны обжег ему лицо и руки, серебряные волосы почти полностью выгорели, а из глаз текла кровь. Он был смертельно ранен. Обломки артефакта вонзились ему в грудь и шею, и я видел, как жизнь утекает из него с каждой секундой.
— Глупец… — прохрипел он, поднимая на меня потухший взгляд. — Ты… не знаешь, что наделал…
— Что ты наделал, ублюдок? — прорычал я, хватая Гаврилу за ворот.
Но Собиратель уже не отвечал. Его глаза остекленели, а на губах застыла торжествующая улыбка мертвеца.
Я думал о своем титуле — Разрушитель Оков. Пророчество Оракула Нарийского. «Придет тот, кто сломает старые путы и освободит то, что должно быть свободным.» Всегда ли пророчества означали освобождение от добра?
Темные мысли кружились в голове. Может быть, я был не спасителем, а вестником апокалипсиса?
Но нет. Нет, я отказывался в это верить.
Я спас сотни людей от. Объединил враждующие племена. Построил поселение, где разные расы живут в мире. Дал надежду тем, у кого ее не было. Это не могло быть ошибкой.