Я почувствовал, как что-то прикоснулось к метке на запястье. Холодное, скользкое ощущение, будто невидимые пальцы ощупывают мою кожу.
Метка дернулась, попыталась сопротивляться, но магия Ратибора оказалась сильнее.
Постепенно пульсация стала слабее, приглушенной. Не исчезла совсем, но стала почти незаметной. Как будто кто-то накрыл яркий фонарь толстым полотном.
Ратибор качнулся. Лара подхватила его под локоть.
— Готово, — хрипло сказал старик. — Три дня у тебя есть. Но не больше.
Колонна начала двигаться. Впереди шли мы с бойцами, а за нами тянулась толпа из восьми сотен человек. Из них боеспособных набиралось едва ли сотня. Остальные еле держались на ногах.
Идти пришлось медленно. Старики и дети не могли держать быстрый темп. Приходилось останавливаться каждые полчаса, чтобы дать людям передохнуть.
Я шел во главе колонны и думал. Раньше я был просто командиром небольшого отряда. Мои решения влияли максимум на несколько десятков жизней. Ошибка грозила потерями, но не катастрофой.
Теперь все изменилось. За моей спиной движется почти тысяча человек. Мужчины, женщины, дети, старики — все они доверили мне свои жизни. Каждое мое решение может спасти или погубить сотни людей.
И это пугало больше, чем любая битва. В бою видишь врага, знаешь, откуда придет удар. Здесь враг — это голод, холод, болезни. И время. Всегда нехватка времени.
Теперь я не просто Василий, который дерется за свободу. Я князь. Правитель. Человек, на которого смотрят с надеждой сотни глаз. И который может их всех подвести.
Через два дня мы наконец увидели частокол родного поселения. Дозорные на башнях заметили нас издалека и подали сигнал.
Ворота распахнулись. Кузьма выскочил навстречу, потом замер, увидев толпу людей за моей спиной.
— Князь, — прошептал он, — что это?
— Беженцы. Нужно их разместить.
— Всех? — домовой побледнел. — Василий, у нас запасов на такую ораву не хватит. Продовольствия в лучшем случае на неделю. А жилья… где я найду место для такой толпы?
Стефания подбежала и обняла меня. В ее глазах читалась та же паника, что и у Кузьмы.
— Муж, что мы будем делать?
Счастливые лица беженцев светились надеждой. Они верили, что худшее позади. Взгляд же Стефании говорил об обратном.
Черт. Как бы спасение этих людей не погубило мое собственное поселение.
Вскоре на главной площади воцарился хаос.
Старые жители косились на толпу с недовольством. Освобожденные рабы держались обособленно, никому не доверяя. Беженцы жались друг к другу, не зная, где им место. Дети плакали от холода и усталости.
Между группами уже вспыхивали первые ссоры. У одного из костров я увидел, как здоровенный мужик-беженец оттолкнул старуху от огня.
— Мы тут первые встали! — рявкнул он. — А вы, местные, и так в тепле живете!
Старуха, побагровела от возмущения:
— Да как ты смеешь, оборванец! Это наш дом! Наша земля!
— Теперь и наша! — подскочил к ней другой беженец. — Князь сказал — всех примет!
— Примет, но это не значит, что вы тут хозяева! — вступился за старуху кузнец дварф.
Руки потянулись к поясам, где висел молот. Еще немного, и полетят кулаки, а там и железо пойдет в ход.
Я шагнул вперед.
— Стоять! — громко крикнул перекрикивая шум толпы.
Люди замерли. Мужик-беженец попытался что-то возразить, но я подошел к нему вплотную.
Он был крупный, широкоплечий, привык, что его размеры решают любые споры. Но когда я посмотрел ему в глаза, он сглотнул и опустил взгляд.
— Как тебя зовут? — спросил его.
— Гордей…
— Гордей, ты пришел сюда просить защиты или захватывать чужое добро?
— Просить, князь… но мы тоже люди! Тоже хотим греться!
— Греться хочешь? Отлично, — я указал на поленницы дров у стены. — Видишь? Таскай дрова, разжигай костры для всех. Кто работает, тот и греется. А кто только рот разевает — тот мерзнет.
Гордей недовольно буркнул что-то под нос, но к поленнице пошел.
Кузьма подбежал ко мне с перекошенным от паники лицом:
— Князь, это только начало! Сейчас они подерутся за еду, потом за место в домах…
Я поднял руку, призывая к тишине.
— Все идите сюда! Немедленно!
Даже самые буйные тут же заткнулись, услышав мой голос. Толпа неохотно потянулась ко мне со всех сторон. Восемьсот с лишним человек. Да это же целый город на колесах.
Все наконец собрались, и я вызвал системный интерфейс. Казна показывала три тысячи золотых. Почти все мои накопления, которые протянут максимум недели на три.
Но выхода не было.