— Две тысячи против четырехсот — это не бой, это бойня, — Костолом плюнул в сторону.
— Но у нас есть одно важное преимущество, — сказал Ратибор, глядя на карту. — Они не ожидают нападения. Осада всегда притупляет бдительность, я это не раз замечал.
— Видел, да? — Костолом прищурился. — А я участвовал в десятке боёв. С обеих сторон. И знаю: тот, кто сидит в укреплениях, всегда имеет преимущество.
— Но мы не будем штурмовать укрепления, — вмешался командир сумеречников Нерон. — Ударим по флангам.
Яромил развернул карту на поваленном стволе:
— Проблема не в тактике. Проблема в числах. Даже если мы застанем их врасплох, они нас просто затопчут количеством.
— Не затопчут, если мы будем действовать быстро и решительно, — возразил Костолом, но в его голосе звучала неуверенность.
— А если нас обнаружат раньше времени? — спросил один из младших командиров. — Если план провалится?
Тяжелое молчание повисло над нашим импровизированным военным советом. Каждый понимал, что шансы мизерные.
Я молча перебирал варианты. Прямой штурм это форменное самоубийство. Против двух тысяч дисциплинированных воинов наши четыреста продержатся от силы полчаса.
Обходной маневр слишком долго. Пока мы будем перемещаться, ритуал завершится. А судя по тому, что творится над городом, времени в обрез. Осторожная осада тоже нет, время работает против нас. Каждый час промедления увеличивает силу Гаврилы и приближает завершение ритуала.
И есть еще одна проблема, о которой все молчат. Если что-то пойдет не так, большая часть этой армии погибнет. Люди, у которых впервые за годы появилась надежда.
На мне лежит ответственность за восемьсот жизней. И я должен принять решение, которое может их всех уничтожить.
— Есть третий вариант, — сказал я наконец. — Мы атакуем в трех направлениях одновременно.
Все повернулись ко мне.
— Основные силы под командованием Яромила атакуют главный лагерь с севера. Отвлекут на себя максимум внимания, — я указал на карту. — Сумеречники под руководством Темиры нанесут удар по командному посту Гаврилы с востока. А элитная группа вместе со мной пройдет через туннель и ударит прямо в сердце ритуала.
Костолом скептически покачал головой:
— Безумный план, великий князь. Слишком много переменных.
— Все планы безумны, когда шансы против тебя, — усмехнулся я.
— Но если одна из групп провалится, остальные останутся без поддержки, — возразил Яромил.
— А если мы не попробуем, то точно проиграем, — ответила Темира. — Если ритуал завершится…
Она замолчала, и никто не стал предлагать другого варианта.
Нерон изучал карту:
— Командный пост хорошо защищен. Нам понадобится время, чтобы прорваться.
— Поэтому основные силы должны создать максимум шума, — объяснил им на пальцах свою идею. — Гаврила будет вынужден стянуть резервы для отражения главной атаки.
— А что, если он просто проигнорирует наши силы? — спросил один из командиров.
— Не проигнорирует, — уверенно сказала Темира. — Я знаю его. Гордость не позволит ему терпеть вызов. Особенно если атака будет достаточно дерзкой.
Яромил несколько минут изучал план, затем медленно кивнул:
— Рискованно. Но…
— У меня есть условие, — сказал Костолом. — Если группа в туннеле провалится, остальные немедленно отступают. Не стоит жертвовать всей армией.
— Согласен, — кивнул ему. — Но и вы должны понимать: если мы отступим, сражение будет проиграно, а вместе с ним и…
Огромная лиственница в центре Зареченского вдруг вспыхнула, словно её облили маслом. Огонь взвился вверх, охватив ствол и ветви, и даже на таком расстоянии стало ощутимо жарко.
— Они сжигают Древо! — задохнулся Яромил. — Это же священное место!
— Нет, — Ратибор смотрел на пожар с ужасом в глазах. — Они используют его как фокус для ритуала. Сжигая дерево, Гаврила аккумулирует духовную энергию солнцепоклонников.
Воронка над городом стала еще больше, втягивая в себя пламя от горящего дерева.
— Сколько у нас времени после начала этого? — спросил у мага.
— Несколько часов. Не больше.
— Тогда решено. Готовимся к атаке. На рассвете ударим по всем направлениям.
Армия разделилась на три группы. Основные силы под началом Яромила и Костолома насчитывали три с половиной сотни человек. Сумеречников, которых вел Нерон, было около сотни. И наконец, ударная группа — всего двадцать бойцов, включая меня, Темиру и Ратибора.
Командиры раздавали последние указания. Я подошел к Яромилу, чтобы поговорить о том, что перед строем обсуждать не стоило.
— Если что-то пойдет не так, отводи армию, — сказал тихо, глядя на горящий город. — Не дай людям погибнуть зря.