Я осторожно поднял взгляд от бумаги — Гюлер сидела, не отрывая взгляд от окна, надув губы, всем своим видом демонстрируя, насколько она обиделась.
— Ну хорошо, хорошо… — я схватил взвизгнувшую от неожиданности княгиню под попку, и посадил себе на колени, заботливо запахнув длинный подол шубы:
— Просто это очень долго рассказывать…
— А мы куда-то торопимся? — поддела меня жена: — Просто ты себя иногда ведешь так, как будто я какая-то кукла безмозглая.
— Всё, договорились, ты не кукла и я буду рассказывать тебе всё, что тебе интересно. — я посадил свою ношу поудобнее: — Если кратко, то я хочу, чтобы вокруг Верного полей огородов и садов было в десять раз больше. И чтобы караваны с нашей мукой, зерном, овощами и сухофруктами ходили в Китай и Сибирь. А для этого надо, чтобы ветра из степей не уносили слой плодородной земли. Лучшее средство для этого — это полосы деревьев, высаженных поперек направления ветра, через, скажем, каждые пятьсот шагов, а также вдоль дорог и ручейков и речек…
— Но если вдоль дороги будут расти деревья, там могут спрятаться чужие воины…- рассудительно заметила дочь своего народа.
— Ну, полосы будут узкими, там много всадников не спрячешь, а во-вторых, я хочу быть самым страшным хищником в местных раскладах, чтобы окрестные правители даже смотреть в мою сторону боялись. Но ты всё равно молодец, на важный момент обратила внимание. — я притянул княгиню к себе и со вкусом поцеловал в губы.
Глава 5
Сказать, что население столичного города Покровска с восторгом встречало своего повелителя и его супругу — будет слишком приукрасить реальность. Горожане, что встретились по дороге от железнодорожной станции до княжеской резиденции, в основном молча пялились на нас, особенно на едущую рядом со мной, верхом, Гюлер, разве что пальцами в нас не тыкали. И это после моей блистательной победы над британцами⁈ Люди, что с вами происходит?
В общем, так сказать, к порогу отчего дома я приехал в крайней степени раздражения, соскочил с лошади и даже не удивился, когда, стоящий на часах у дверей княжеского дворца, стрелок вскинул к плечу винтовку… Уже «на автомате» упал на колено, активируя защитный экран и пальнул в злодея из револьвера, после чего ткнул дымящимся стволом в сторону замершего поодаль начальника контрразведки — «Ты, когда с этими заговорщиками разберешься?», ухватил за руку, напуганную Гюлер и шагнул в тепло дворца. Так, с оружием в руке, таща ошеломлённую жену за руку, как ледокол баржу, и дошёл до покоев на втором этаже, где мне навстречу шагнула девица Ухтомская, Ванда Гамаюновна, по случаю встречи с владетелем, облачённая в бальное платье с открытыми плечами и почти открытой грудью.
— Ваша светлость, что случилось? Я выстрелы слышала.
— Часовой меня решил салютом поприветствовать… — я наконец сунул оружие в кобуру и повернулся к жене: — Дорогая, разреши тебе представить моего министра пропаганды госпожу Ухтомскую Ванду Гамаюновну. Моя жена княгиня Гюлер, дочь хана Бакра.
Девушки раскланялись, имея при этом вид диких кошек, готовых в любой момент кинуться в драку. И я кажется знал, какое платье сегодня наденет моя жена на приём, во всяком случае, плечи и грудь ее были не хуже, чем у моего министра.
— Вы что-то хотели срочно сообщить, Ванда Гамаюновна? — я кивнул на газеты, что держала в руке, как веер, госпожа Ухтомская.
— Олег, если ты не против, я пойду…- Гюлер кивнула на своих служанок, что в сопровождении старшего камердинера, замерли в паре шагов от нас, не смея помешать нашей беседе.
— Нет, останься, послушаем, что хочет мне сообщить госпожа Ухтомская. А вы проходите, занимайтесь своими делами. — я сделал маленький шажочек в сторону и кивнул смуглым девицам, что тащили в наши покои какие-то баулы.
— Ваша светлость, вчера получены газеты из Империи… — Ванда опустила глаза и протянула мне печатные издания: — Известия тревожные, народ в смятении…
Я фыркнул, сунул газеты под мышку и свернул в сторону своего кабинета, кивнув девицам, чтобы следовали за мной. А хорошо они смотрятся, двигаясь рядом, две злые и грациозные красотки.
В кабинете, я посадил девушек в кресла, подальше друг от друга, кинул шубку жены и свой полушубок на стол, и наконец смог ознакомиться с тревожными новостями, вогнавшими в смятение моих подданных.
Не знаю, каким образом новости так быстро долетали до столицы Империи, учитывая, что линии телеграфа еще только тянули по моим владениям, но реакция в столице на мои «подвиги» была молниеносная. Полуофициальное «Русское слово», в редакционной статье на первой странице, не стесняясь в выражениях, описывала меня, как душегуба и разбойника, что разорял мирные городки, захватывал научные экспедиции британского Географического общества, насиловал все без разбора. Описание подвига пяти британских офицеров, что не побоялись выйти навстречу моей банде, и ценой своих жизней обеспечили эвакуацию беззащитных женщин и детей даже у меня вызвало слезы умиления и желание поквитаться с агрессором. Остальные статейки были не столь яркими, а эпитеты в мой адрес — совсем не смачными, поэтому я с досадой отбросил прессу.