— Всяческие разговоры с господином Гришвилом будут возможны только после того, как беглый преступник и бунтовщик Еремей будет передан нам или повешен силами британцев, как того требуют законы Британии.
Гришвил с интересом посмотрел на побледневшего Еремея, подумал, но отрицательно мотнул головой.
— Ноу.
— Гуд бай, май диэ френд. — блеснул я своими познаниями во вражеской словесности и, оттолкнувшись, покатил на велосипеде в сторону строящихся укреплений.
Ночью британский состав с рудой пытался укатить на юг, под покровом темноты, но был перехвачен велосипедным патрулем, обстрелян и вернулся обратно, не выполнив своей задачи.
— А конных, двух человек, как вы и приказали, мы пропустили…- докладывал старший патруля, не отрывая ладони от полей широкополой форменной шляпы.
— Молодец. — я выудил из кармана пару стальных монет и протянул унтеру: — Можете отдыхать, я вами весьма доволен.
Солдаты довольно ощерились — хотя наши стальные монеты никем, за пределами княжества, не признавались, то на территории Великого княжества они вполне себе служили средством платежа. Я даже знал, куда бойцы отправятся сейчас — мобильная пивная сети «Герой», которую мы с бывшим лавочником Пяткиным организовали на паях, сопровождала мой отряд, пополняя казну и принося радость солдатам. Кружка — другая пенного, выпитые после службы, на боеготовности роты отрицательно никак не сказывались, зато лояльность войск повышало очень сильно. В конце концов, солдат существо такое, что выпить он найдет всегда, так лучше возглавить этот процесс, чем бойцы будут пить всякую дрянь в тайне от командиров, а право посещения полевой пивной являлось прекрасной мерой нематериального поощрения.
Пока все шло о намеченному мной плану. Вывозить руду оккупанты не могли, дорогу я перекрыл. Работы на руднике не велись — две сотни смуглых рабочих, облаченных в рубахи и штаны из мешковины, с деревянными башмаками на ногах, без дела сидели у своих бараков, даром проедая хозяйский рис. Управляющий рудником пытался урезать паёк, лишив рабочих каких-то острых подливок на время простоя, что мгновенно вызвало бунт, да такой, что часть роты охраны рудника было снято с передовых позиций и брошено на подавление протеста, да и два десятка белых, в том числе и подлюка Еремей, были вынуждены вооружиться и принять участие в разгоне орущих рабочих. Так как по моей информации до прибытия военных сил Ост-Индской компании оставалось около двух суток, я позволил себе ненадолго вернуться в Покровск, дабы решить неотложные дела.
Княжеский дворец. Покровск.
— Доброе утро, ваша светлость. — в мою приёмную зашёл начальник контрразведки.
— Не совсем доброе. — я изобразил приглашающий жест, указав на свободное кресло у небольшого журнального столика: — Присаживайтесь, кофе, если желаете, наливайте сами. Выпечку рекомендую.
— Благодарю. — подпоручик Бородаев, не чинясь, начал колдовать с кофе и сливками: — Плохо спали, Олег Александрович?
— Да, полночи ждал, когда одна красавица из-под кровати ко мне выползет, сами понимаете, мне к ней лезть было несолидно…
— Красавица⁈ — начальник контрразведки подавился кофе, так что мне пришлось вставать и бить его по спине своей светлейшей ладонью.
— Ну да, красавица. Вон на подоконнике посмотрите.
Бородаев крадучись подошёл к окну, отдёрнул плотную, от жаркого солнца, штору, и отскочил назад, увидав новый сюрприз — мой, богами данный ворон, которого я назвал Гришей, удобно устроившись на подоконнике распахнутого окна, с аппетитом поглощал труп большой черной змеи.
Гриша вежливо сказал «Карр!», после чего подхватил свою добычу и, расправив крылья, спланировал в сторону густых зарослей княжеского сада.
— Ваша светлость…- Бородаев тыкал пальцем в сторону окна.
— Ну да, моей светлости кто-то подбросил змею в спальню, поэтому я часа два ждал, когда она соизволит вылезти из-под кровати, после чего убил ее, так как всяких гадов не люблю и даже немного боюсь. Вы, пожалуйста, Аскольд Трифонович, разберитесь с этим досадным происшествием. Я ночью, все-таки, предпочитаю спать. Да вы садитесь, садитесь, спокойно пейте кофе, мне выезжать только через пятнадцать минут.
Город Покровск. Войсковой цейхгаус.
Сегодня мне предстояло, как зубоскалили мои недоброжелатели (которых якобы у меня не было) «пересчитывать портянки». Я, действительно, сегодняшний день собирался посвятить посещению армейского склада, где касался светлейшей собственной рукой каждого сапога, каждой гимнастерки и даже портянки. К сожалению, иного способа укрепить, усилить вещи, а заодно увеличить сроки носки всего, начиная от сапог и заканчивая широкополой шляпой, я не знал, а солдаты — они же как дети, что не надень на них — все порвут, испачкают или потеряют, а если посчитать, сколько уходит моих денег на содержание моего бравого войска, которое к тому-же, имеет свойство увеличиваться численно — становиться просто страшно за государственную казну.