— А я думала ты здесь водку пьешь и с бабами забавляешься. — Гюлер опустилась на кошму передо мной, поцеловала сухими, от степного ветра, губами: — Поехали домой, я соскучилась.
— Ты одна приехала, что ли? — начал злиться я: — Я же тебе говорил, чтобы ты…
— Не одна. Просто охрану в лагерь не повела, поодаль ждёт… — Жена смеялась над моими играми в секретность, считая, что в степи ничего спрятать невозможно, но я продолжал гнуть свою линию, слишком высока была цена преждевременной утечки информации.
— Поехали домой, я соскучилась…- твердая, но в тоже время, очень нежная ладошка скользнула по заросшей жидкой порослью, щеке: — И там прапорщик Тулупов вернулся, привез огромные куски горного стекла…
А вот эту новость я ждал, как ребенок наступления Нового года, так как короткое теплое время безжалостно утекало, как песок между пальцев, а я еще никого не завоевал в этом году, а войска каждый день потребляли неимоверное количество пищи, еженедельно получали жалованье и ничего путного не делали. Да еще по весне в окрестностях города Верного собралась полутысячная толпа кочевников-мужчин, с тьмой детишек, женщин и прочих иждивенцев, которые заявили моим представителям, выдвинувшимся на переговоры, что предшествовала атаке, что они ближайшие родственники моей женушки, готовые выступить в поход по первому взмаху ее прекрасных ресниц. Гюлер на несколько дней отлучилась, после чего телеграфировала с берегов озера Зайсан, что это остатки племени ее, пропавшего папаши, что сгинул где-то в степи с малой охраной. После исчезновения хана Бакра, многие соседи решили учинить спрос за его былые художества, с его людей, и племя, поняв, что не вывозит в этих коммунальных баталиях за пастбища и источники воды, собрало манатки и двинулось под крылышко к моей жене, которая в последний год очень поднялась в местной пищевой цепочке.
И теперь эти бездельники присоединились к числу пожирателей пайков, изображая занятия военному делу под руководством моих унтеров и офицеров, но с ними тоже надо было что-то срочно решать, ибо в головах детей степи могла произойти метаморфоза, что это не они мне служат, а очень даже наоборот.
Прапорщик Тулупов был командиром одного из отрядов, что выдвинулся по моей команде в поисках полудрагоценных кристаллов. Конкретно Тулупов направлялся на запад от озера Зайсан, проверить информацию о пещерах в горной гряде, где находят белое горное стекло. Один отряд был погружен на корабли моего военного флота, что двинулись по Иртышу на север, на территорию Империи, где по достоверной информации осуществлялась добыча каких-то красивых камней.
Не тратя больше время на разговоры, я отдал необходимые распоряжения охране базы, сел на заводного коня, что привела моя жена и мы бодрой рысью поскакали в сторону Покровска.
Примерно в версте от лагеря, к нам присоединился десяток смуглых степняков, одетых вполне прилично, вооруженных саблями и короткими кавалерийскими карабинами.
— Родственники твои? — кивнул я на конвой.
— Братья двоюродные. — без тени улыбки, ответила жена.
Ну-ну. Охрана держалась поодаль, не мешая нам разговаривать и не заставляя меня нервничать, так как родственники жены в мой близкий круг не входили. Правда, три десятка шагов — дистанция, которую охрана Гюлер не сокращала, было достаточным для меня, чтобы успеть подготовиться и достойно встретить любое нападение, даже десятка воинов, тем более, что мои двуствольные револьверы, зловещая слава которых по степи разнеслась очень далеко, висели в кобурах на поясе, дисгармонируя с потертым стеганным халатом. Так мы и ехали — я не терял из виду каждого всадника из охраны жены, те мрачно косились на меня, явно чувствуя себя не в своей тарелке, лишь Гюлер беззаботной птичкой щебетала, вываливая на меня новости, произошедшие за время моей добровольной аскезы в степи и бросая на меня многообещающие взгляды.
Великокняжеская резиденция. Город Покровск.
— Я вижу, что пришлось не просто…- я встал из-за стола, сделал несколько шагов навстречу, вошедшему в столовую дворца, прапорщику Тулупову, чья голова белела свежей повязкой, а рука покоилась в лубке, висящем на груди.
— Да, ваша светлость, не задались у нас торги…
— Присаживайтесь, Берен Вячеславович, за стол да поведайте нам о ваших злоключениях. — я подхватил офицера под локоток и подвел к стулу, стоящему у обеденного стола, напротив наших кресел.