— Итак, дамы. — я положил на стол элегантную, но несколько потрепанную, дамскую сумочку: — Давайте посмотрим, что вам, Ванда Гамаюновна, ответила имперская канцелярия на вашу мольбу о помощи. Прошу вас…
Княгиня Строганова потянулась к сумочке, но, тут-же отдернула руку: — Это что –кровь?
— Вероятно. — пожал плечами я: — При получении ответа на ваше ходатайство погибло восемь человек, в том числе, четверо наших наёмников — актриса местного варьете и трое грузчиков из порта.
— Тогда вы сами. — Ванда нахохлилась, прижав ладони к губам.
Я расстегнул сумочку, достал большой серый конверт, скрепленный пятью, темно красными, как пятна на сумочке, сургучными печатями, разрезал бумагу.
— Бла, бла. А вот. Сообщаем вам, что по поводу нарушения ваших прав вы вправе обратиться в имперский суд… Все ясно, нам можно выступать.
Глава 19
Великокняжеская резиденция. Город Покровск.
Основу богатства Строгановых, во главе которых, после смерти князя Бориса Милановича Строганова, встал его двоюродный брат — Строганов Милослав Ратиборович, в чьем доме Ванда и познакомилась со своим будущим избранником, составляли небольшие городки, разбросанные по течению Иртыша и Оби. Любое поселение княжества Строгановых начиналось с пристани, так как в этих суровых местах пароходы и прочие карбасы были единственным транспортом. Тут же у дебаркадера располагались лесопилки, так как леса вокруг было много, и он был востребован. Конечно, мачтовые сосны тут не росли, но тем не менее, лес вывозился каждую навигацию, а бригады лесорубов прореживали бескрайние просторы северной тайги, стаскивая и сплавляя бревна поближе к главной транспортной артерии региона — многоводной Оби.
Нефть тут тоже качали, благо, залегала она не очень глубоко и достать ее из земли было не так сложно. А еще с территории княжества шло в европейскую часть империи мягкое золото — сотни шкурок сибирского соболя. И если у соседей по сибирским просторам этот вид промысла иссяк сотню лет назад, когда многочисленные охотники повыбивали красивого зверька на доступных человеку территориях, то Строгановы поставили дело добычи меха на промышленный поток, организуя зверофермы — дело для этих мест невиданное. Объявив, что сдаточная стоимость живого зверька в несколько раз выше, чем самой лучшей шкурки, предки нынешних Строгановых, довольно таки быстро, собрали достаточное количество племенного материала. Содержащиеся в открытых вольерах, обильно откармливаемые рыбой, коей в местных реках было великое множество, а также оленьим мясом, «строгановские» соболя отличались густым и красивым мехом, пользовались неизменным спросом и приносили представителям семейства Строгановых очень неплохой доход. Строгановы, кстати, делились на две ветви, и если вокруг ныне живущего главы одной из ветвей — Милослаав Ратиборовича, вилось множество родственников, знакомых и прочих приживал, так как указанный аристократ денег на развлечения и подачки не жалел, обожал шумные празднества и неприкрытую лесть, то второй, ныне покойный, Борис Миланович Строганов в столице, где практически безвылазно обитал его двоюродный брат, практически не бывал, большую часть своего времени проводил на сибирских просторах и упоение находил в работе. Кстати, знакомство Ванды с Борисом произошло совершенно спонтанно. Борис приехал в столицу по производственным делам, остановился во дворце брата, увидел в бальном зале совершенно очаровательную даму и влюбился, как мальчик, забыв выработанные многими годами холостяцкие привычки и пристрастия…
— Я вот только одного не пойму, ваша светлость…- я отвернулся от карты, на которой ставил пометки, помечая населенные пункты, фактории и производства, сверяя со списком в представленных Вандой документах: — Тут сплошь по руслу твое имущество, впору обе реки закрашивать. А где имущество остальных родственников?
Оказывается, покойный Борис Миланович Строганов, в основном управляя родовым имуществом, постоянно выкупал у двоюродного брата доли в таком имуществе, ссужая родственника деньгами, которых последнему вечно не хватало, под залог недвижимости.
Раз в год Борис предъявлял Милославу непогашенные векселя, на что последний, не имея возможности расплатиться, передавал брату заложенное имущество. Так, год за годом, доля Милослава с честной половины уменьшилась до десятой доли в общем котле, после чего заимодавец внезапно умер.
— Стоп, ваша светлость. Вы хотите сказать, что подозреваете двоюродного брата?