— Вы что такое говорите? — молодой человек попятился, заставив заволноваться своих спутников, которые, очевидно, кроме «млеко» и «яйки», по-русски не понимали ничего.
— Я говорю, что время вам до завтрашнего утра — вернуть все налоги, что обманом собрали или получили вы в наших поселках. Только после этого будем о чем-то говорить. А теперь свободны. Идите подобру, поздорову.
К моему удивлению, британцы не стали ждать до утра, а прислали ответ через три часа. В письме барон Уолфиш, в самых изысканных выражениях, уверял меня в полнейшей лояльности, обещая, что завтра, в десять часов, он и его сотрудники выйдут из фактории, отдадут нам все, что было собрано, по доверенности от князя Строганова, после чего, все служащие Норд-Индской британской компании покинут наши пределы, погрузившись на фрегат компании, дабы, цитирую, «избежать взаимного недопонимания».
Вы верите в честных мальчиков –зайчиков, с далеких островов? Я нет, поэтому, попытался представить, что может произойти, предугадать действия противника. Честно говоря, вероятных сценариев было немного.
Наглость и самоуверенность британцев я не оценил адекватно. Честно говоря, я ожидал нападения с тыла, поэтому большую часть стрелков направил на скрытые пикеты, окружавшие наш лагерь.
В десять часов утра ворота фактории распахнулись настежь, и оттуда стала выходить и строиться, разномастно одетая, публика, поголовно вооруженная. Выносились какие-то тюки, ящики и мешки и складывались в кучи, после чего британцы строились напротив моего трона…
Ну как –трона? Скорее, небольшого кресла с высокой спинкой, по бокам от которого стоял идол моей божественной покровительницы и знаменосцы с флагами Великого княжества Семиречья и княжества Строгановых.
На башне фактории стал спускаться британский флаг, а из ворот, в сопровождении свиты, вышел богато одетый молодой человек и двинулся в мою сторону.
— Господа, как вы думаете…- я повернулся к офицерам, столпившимся за моим крестом: — Если британцы собрались сегодня уплывать на фрегате, почему их судно, до сих пор, болтается в нескольких милях отсюда…
Я не успел закончить фразу, когда события полетели вскачь.
Глаза идола богини Макоши полыхнули багровым и мое кресло, без моего соизволения, стало заваливаться набок, а молодой предводитель британцев, протянул руку за спину и из задних рядов ему кто-то вложил в руку винтовку с очень толстым стволом, которую он и направил в мою сторону. Выстрел громыхнул в тот момент, когда я выпрыгивал с падающего вбок кресла. Кто-то закричал, кресло рассыпалось в клочья, разнесенное в упор какой-то особо мощной пулей, а британцы, выставив вперед ружья со примкнутыми штыками, бросились в атаку.
От поголовного уничтожения спасла нас случайность.
Не верьте в рассказы, что только русский солдат великий мастер штыкового боя. «Служащие торговой компании» и прочие «торговые представители», умело орудуя штыками, навалились на два наших взвода, успешно давили нас с такой яростью, что казалось, еще мгновение, и мы побежим. Немногочисленные господа офицеры, что сопровождали меня на переговорах, выстроившись за спинами солдат, стреляли из револьверов, выбивая, упрямо рвущихся к нам саксов, но их было слишком мало.
Я, с тоской, оглянулся на наш лагерь, к которому мы отступали. Не дойти, а даже если дойти. За редкими рогатками, среди серых армейских палаток, строилась редкая цепочка поваров, больных и прочих музыкантов, но они, плохо вооруженные и не особо обученные, просто послужат смазкой для британских штыков. По ходу, я сам себя перехитрил. Не ожидая, что белые джентльмены настолько наплюют на обычаи, забыв о своих обещаниях, данных письменно, я опасался удара с тыла, от местных племен, которые были сами себе на уме, не любили ни нас, не британцев. Мои роты, выведенные в оцепление вокруг лагеря, были специально проинструктированы — что бы ни случилось оставайтесь на своих позициях, держите наш тыл. И вот я скоро сдохну от собственной глупости.
Британцы начали заворачивать фланги, обходя нашу отступающую шеренгу, дел оставалось на пару минут и тогда я побежал. Последнее, что увидел, покидая сражающуюся цепочку своих бойцов — полный презрения взгляд штабс -капитана Коробова Святослава Авдеевича, отбросившего в сторону разряженный револьвер и взявшегося за саблю.